В Литву бежавших. У тебя они
Теперь вернуться просят позволенья.
Федор.
Кто ж им мешает? Милости прошу!
Да их, я чай, туда бежало много?
Мое такое разуменье, шурин:
Нам делать так, чтоб на Руси у нас
Привольней было жить, чем у чужих;
Так незачем от нас и бегать будет!
Ты знаешь что? Ты написал бы к ним
Ко всем в Литву, что я им обещаю
Земли и денег, если пожелают
Вернуться к нам.
Годунов.
Я так и думал, царь,
И грамоту о том уж изготовил.
Федор.
Ну, хорошо, прихлопни ж и ее!
Что, все теперь?
Годунов.
Все, государь.
Дьяк берет печати, собирает бумаги и уходит.
Федор.
Ну, шурин,
Тебя я доле не держу. А ты,
Аринушка, Минеи б разогнула
Да житие святого Иоанна
Ветхопещерника прочла бы мне!
Ирина.
Дозволь сперва мне, Федор, челобитье
Тебе подать. Письмо я получила
Из Углича от вдовой от царицы,
От Марьи Федоровны. Слезно
Тебя она о милости великой,
О позволенье просит на Москву
Вернуться с сыном, с Дмитрием своим.
Федор.
Аринушка, да как же? Ты ведь знаешь,
Ведь я давно прошу о том Бориса,
Ведь я бы рад!..
Ирина.
А как сегодня ты
Опальников простил своих литовских,
То я подумала, что ты вернуть
И мачеху и брата согласишься.
Федор.
Аринушка, помилуй! Разве я
Не рад вернуть их?
