Семен Годунов.
Все та же басня, царь!
Борис.
Какая басня? Говори!
Семен Годунов.
Ты помнишь —
Когда, падучим схваченный недугом,
Упал на нож и закололся он —
Ты помнишь…
Борис.
Ну?
Семен Годунов.
Нагие оболгали
Тебя, что будто…
Борис.
Помню басню их.
Ну, что ж? Когда б и вправду так случилось,
Как мог воскреснуть он?
Семен Годунов.
Убийцы, мол,
Ошиблися – зарезали другого.
Борис (вставая).
Кто смеет это говорить? Его
Весь Углич мертвым видел! Ошибиться
Не мог никто! Клешнин и Шуйский, оба
Его в соборе видели! Нет, нет,
То слух пустой; рассеется он скоро,
Как ветром дым. Но злостным на меня
Я вижу умысел. Опять в том деле
Меня винят. Забытую ту ложь
Из пыли кто-то выкопал, чтоб ею
Ко мне любовь Русии подорвать!
Семен Годунов.
Романовы Черкасских угощали
Вчерашний день. За ужином у них
Шла речь о том же. Слуги донесли.
Борис.
Романовы? Которых я щадил?
Они молву ту распускают? Нет —
Нет, этого терпеть нельзя!
Семен Годунов.
Давно бы
Так, государь!
Борис.
Не будем торопиться —
Их чтит народ…
Семен Годунов.
Лишь развяжи мне руки!
Борис (про себя).
