Мы сладим с ним.
Чудовский архимандрит.
Так князь Иван Петрович
Свое согласье дал?
Андрей Шуйский.
Насилу дал!
Вишь, больно жаль ему царицы было:
Я в доме-де своем справляю свадьбу,
Племянницу за князя Шаховского,
Вишь, выдаю, – царицу же с царем
Я разлучу; у нас веселье будет,
У них же плач!
Благовещенский протопоп.
Зело он мягкосерд.
Дмитрий Шуйский.
Такой уж норов: в поле лютый зверь,
А снял доспех – и не узнаешь вовсе,
Другой стал человек.
Головин.
А как же он
Согласье дал?
Андрей Шуйский.
Спасибо князь Василью,
Он уломал его.
Головин.
Не жду я проку
От этого. По мне, уж если делать, —
Так все иль ничего.
Андрей Шуйский.
А что б ты сделал?
Головин.
Попроще б сделал, да теперь, вишь, нам
Не время толковать об этом. Шш!
Вот он идет!
Входят Иван Петрович Шуйский с Василием Шуйским, который держит бумагу.
Кн. Иван Петрович.
Отцы! Князья! Бояре!
Бью вам челом – и вам, торговым людям!
Решился я. Нам доле Годунова
Терпеть нельзя. Мы, Шуйские, стоим
Со всей землей за старину, за церковь,
За доброе строенье на Руси,
Как повелось от предков; он же ставит
Всю Русь вверх дном. Нет, не бывать тому!
Он – или мы! Читай, Василь Иваныч!
Василий Шуйский (читает).
«Великому всея Русии князю,
Царю и самодержцу, государю
Феодору Иванычу – от всех
