Твоими бы устами
Пришлося мед пить. У меня ж со князем
Иван Петровичем старинный счет:
Когда во Пскове с голоду мы мерли,
А день и ночь нас осыпали ядра
Каленые, я, в жалости души
И не хотя сидельцев погубленья,
Дал им совет зачать переговоры
С Батуром-королем. Но князь Иван
На шею мне велел накинуть петлю
И только по упросу богомольцев
Помиловал. Я не забыл того
И вотчины свои теперь бы отдал,
Чтобы на нем веревку увидать!
Клешнин.
Ему б к лицу! С купцом, со смердом ласков,
А с нами горд. Эх, грамоту б добыть!
Туренин (к Годунову).
Твоя судьба висит на волоске —
Тебе решиться надо!
Годунов (вставая).
Я решился.
Туренин.
На что?
Годунов.
На мир.
Туренин и Клешнин (вместе).
Как? С Шуйскими на мир?
Годунов.
Мы завтра же друзьями учинимся.
Туренин.
Врагам своим ты хочешь уступить?
Ты согласишься поделиться с ними
Своею властью?
Клешнин.
Батюшка, дозволь
Тебе сказать: ты не с ума ли спятил?
Ведь ты козла в свой пустишь огород!
Годунов.
Когда, шумя, в морскую бурю волны
Грозят корабль со грузом поглотить, —
Безумен тот, кто из своих сокровищ
Не бросит часть, чтоб целое спасти.
Часть прав моих в пучину я бросаю,
Но мой корабль от гибели спасаю!
Клешнин.
А как сойдешься с ними ты? С повинной
К ним, что ль, пойдешь? Аль их к себе
попросишь?
