– Батюшка! Государь любимый! – воевода на коленях к Царю ползет да длань Иванову поцелуями осыпает. – Благодарствую! Щедрость твоя границ не знает!</p>
<p>
</p>
<p>
– Встань, Алексей Данилович! Негоже герою как псу побитому на брюхе ползать! – Царь рукой ему машет да к боярам оборачивается. – Вы! Что стоите да в бороды дуетесь? Поклонитесь Царю в пол! И чтоб опосля ваших поклонов он блестел, как начищенный! – приняв поклоны боярские, Царь к честному люду обращается. – А теперича пировать всем должно! И чтоб ни один отсель на своих ногах домой не вертался! Пить до последней капли вина приказываю!</p>
<p>
</p>
<p>
Пир шумный да веселый в самом разгаре. На столах снеди разной видимо-невидимо. Тут и молочные поросята, и утки в яблочках моченых да с квашеной капустой, куропатки, фаршированные чечевицей, запеченная стерлядь да пироги с мясом. Слуги меж столами бегают, как гуси перепуганные. Только и успевают, что пустые братины да ендовы наполнять молодым вином.</p>
<p>
</p>
<p>
Сам-то Царь сидит на возвышении. Перед ним на столе лебедь жареный на серебряном подносе шею гнет, непочатый кубок вином рубиновым мерцает, краюха хлебная на рушнике расшитом да блюдо с фруктами да ягодами. Только Царь сидит не ест, не пьет. Крутит в пальцах мякиш хлебный да на дурачество шутовское смотрит.</p>
<p>
</p>
<p>
А посередь зала скоморохи представление играют. Разоделись кто в стрелецкий наряд, кто в басурманский. Стрельцы шутовские тумаки басурманам раздают, а те падают да ногами в воздухе забавно дрыгают.</p>
<p>
</p>
<p>
