<p>
– Здравствуй, матушка! – Иван с улыбкою ей отвечает. – Красота твоя с каждым днем все милее да краше. А не наведывался я к тебе, душа моя, ибо дела важные, государевы, меня донимали.</p>
<p>
</p>
<p>
Царица на девок взгляд строгий бросила, и те, словно птички испуганные, из хором выпорхнули. Подошла Царица к Ивану, тонкими рученьками шею его обвила да в губы крепко поцеловала. Царь сорвал с Царицы одежи парчовые, подхватил ее тело статное да в опочивальню понес.</p>
<p>
</p>
<p>
Царь телом нежным наслаждается, бедра широкие руками оглаживает, сосцы крепкие губами прикусывает да рычит от радости. Больно долго он себе в наслаждении плотском отказывал да про дела государственные токмо и думал. Вот потому и чудился ему все то время морок греховный. Стоило только ему глаза прикрыть, как тут же пляска жаркая ему виделась. Очи черные, огнем жгущие. Шея длинная лебединая. Стан тонкий, словно тростник, на ветру гнущийся. А как на лицо красавишны Царь глянет, так и ахает. То ж Федька Басманов в женском одеянии пред ним пляшет да улыбается ему сладко да зовуще.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
– Государь, не люба я тебе, – Царица на полатях слезы горькие глотает. – Даже слова ласкового не сказывал. Словно я не родная тебе.</p>
<p>
</p>
<p>
– Замолчи, Мария! – зло на Царицу Иван цыкает. – Дела государевы мне нынче важнее важного. Не могу я от дум ентих избавиться. Вот и слова все ласковые растерялися.</p>
<p>
