Расчёт

- Я сам презираю себя... - глухо произнёс мужчина. - Я чувствую себя моральным импотентом. Лучше бы я сдох, чем быть таким беспомощным.

- Алексей! - строго проговорила Оксана и с тревогой взглянула на дверь. Малыш, измазанный шоколадом, смотрел на них широко открытыми глазами. - Иди к нам, Сашуня! - позвала она сына. Ребёнок подошёл. Мать вытерла носовым платком его личико и поцеловала в бледную щечку. - Сашенька...

- Мама, а почему бабуля ни с кем не разговаривает?

- Она умерла, Сашенька... - дрогнувшим голосом ответила Оксана.

- А завтра она будет разговаривать?

- Никогда не будет... - отозвался Алексей и усадил сына к себе на колени. Прижал к груди и медленно прикрыл глаза. - Умерла - это навсегда, понимаешь?

- Понимаю. Помнишь, мы с тобой воробушка закопали? Он тоже умер?

- Да... - выдавил отец, едва сдерживая слёзы. Ему было тошно. Тошно не только из-за смерти матери, но и от собственного бессилия перед суровой жизнью.

После похорон прошло несколько месяцев, но Оксана никак не могла рассчитаться с долгами. Её поставили на счётчик. Проценты росли теперь с невероятной скоростью. Однажды вечером вломились трое бугаев и жестоко избили Алексея. Он две недели пролежал в больнице. Пригрозили, что в следующий раз убьют, если долг не будет возвращен через месяц. Несколько раз ей разгромили прилавок. Оксана жила в страхе за мужа и сына, не зная, как выпутаться из долгов.

***

Фёдор вместе с двумя друзьями-афганцами открыл собственный автосервис. Он смог накопить достаточно денег, чтобы внести свой пай. Дело процветало и приносило постоянный доход. Фёдор продолжал жить с матерью. Валентина Дмитриевна не могла нарадоваться на сына, но одно огорчало её - Фёдор не встречался с девушками, словно их не существовало вокруг. Его интересовала только работа. Стоило матери заикнуться о том, что ему пора жениться и обзавестись семьёй, как Фёдор поджимал губы и хмурился. Он слышать об этом не хотел.

В этот вечер он приехал с работы раньше, поужинал и сидя на диване, смотрел по телевизору ток-шоу. Валентина Дмитриевна, сидела в кресле, обдумывая, как начать разговор. Они пили чай.

- Федюшка, сынок... - мягко начала она, - так нельзя... Ты не можешь всю жизнь быть один. Тебе нужна семья, дети.

- Прекращай, мама! - обронил он, не поворачивая к ней головы. Но она уловила напряжённость в его голосе. Брови его сдвинулись, губы сжались в тонкую полосу.

- Сынок, я ведь не вечная! - продолжала Валентина Дмитриевна. - Вот умру, - останешься один на всем белом свете...

Фёдор резко поднялся. В глазах его полыхал бешеный огонь, но в самой их глубине мать увидела боль. Ей стало страшно от этого взгляда. Сын почувствовал это, овладел собой и снова сел. Его губы растянулись, словно он силился улыбнуться, но у него не получалось. Фёдор взял руку матери, задумчиво погладил пальцы, сжал их.

- Мама... - произнёс хрипло. - Никогда не говори о смерти...

- Прости, сынок... - Она всхлипнула. - Я не подумала... Ты... Ты никогда не рассказывал о том, что было там, в Афганистане.

- Тебе не надо этого знать... - Фёдор тяжело вздохнул и замолчал. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем он снова заговорил. - Это был ад, мама... - сказал отрывисто. На лбу собрались морщины, ладони сжались в кулаки. - Кромешный ад... Я убивал... Убивал людей! Не хотел, но убивал... Я видел, как убивают моих друзей... Ах, мама... - В голубых глазах заблестели слёзы и полились по смуглым щекам.

Валентина Дмитриевна села рядом с сыном, обняла его и прижала его голову к своей груди. Гладила его волосы и тихо плакала.

- Бедный мой мальчик... - шептала сквозь слёзы. - Сколько ты пережил...

- Мама... - Фёдор поднял голову. Теперь глаза его были сухими. - Не плачь...

Валентина Дмитриевна кивнула, вытерла тыльной стороной ладони слёзы и улыбнулась сыну. Он обнял её и улыбнулся в ответ.

- Налей мне ещё чайку! - попросил мягко. Она налила. Он сделал глоток и посмотрел на неё долгим задумчивым взглядом. - Мама, почему Она меня не дождалась?

- Федюшка... - Валентина Дмитриевна покачала головой. - Да откуда же я знаю, почему? Выскочила замуж за смазливого мальчишку из богатой семьи.

- Она его любила?

- Не знаю, мальчик мой! Ничего не знаю. Оксана сначала часто приходила ко мне, мы часами говорили о тебе. А потом её посещения стали всё реже, пока не прекратились совсем. Я и о свадьбе-то узнала не сразу. Мне Светлана Николаевна рассказала уже через пару месяцев. Я не знаю подробностей. - Валентина Дмитриевна с тревогой посмотрела на сына и вкрадчиво спросила: - Ты ещё не забыл её, сынок?

- Нет... - Его голос звучал глухо, словно издалека. - Оксана для меня единственная женщина во всем мире. Я люблю её...