– Едем в ставку! – Распорядился, воротя повод рысака.
Во внутренний круг обычно входило до шести бояр обладающих достаточным опытом и знаниями. Внутренний круг был постоянным, и действовал постоянно в отличии от полного собрания совета бояр. Вот и теперь в шатре собрались самые-самые.
Расположившись в походном кресле, Святослав, наблюдал за толкотней сановного люда.
– Ну, с чего начинать и как наступать на город, разобрались. Примерная расстановка сил мне видна. Теперь поговорим более детально. Злоба!
– Слушаю, княже!
– Что у нас в городе?
– Добрыня донес, что град к обороне готов. Гриди у Изяслава под две сотни мечей. Служивый полк имеется, боярское ополчение, городское. Смерды, проживавшие недалеко, успели стечь за стены. Им оружие раздали, а вот бронь не у всех. Купцы с челядью, охотники.
– Нда! Не так уж и мало.
– Не мало. Средь них недовольных хватает. Брожение. Добрыня кажет, ежели случай предстанет, то Вадим попытает счастья открыть ворота. Обратно, даны там же обретаются. Ватажка их убили, но костяк под крепкой дланью. Им лишь злато дай.
– Ксенья?
– Византийка в Курске. Свое дело знает.
При упоминании ведьмы Святослав поморщился.
– Знает она! Почему кражу княжей сестры до ума не довели?
– Фарт! И украли, и из города вывезли. Только потом кто-то перехватил. Куда увез неизвестно, только в Курске ее нет.
Злоба бросил мимолетный взгляд на Прозора. Однорукий почувствовал кивок в его сторону, скукожился. Если бы смог, в размере уменьшился. Все шло к тому, что вину на него повесят, и правы будут. Расчет пошагово делался с его подачи, а вот концовка в промашку ушла.
– Что скажешь, Прозор?
Бровь князя поползла вверх. Недоволен!
– Лихой!
– Что Лихой?
– Опять Лихой нам карты попутал. Заимку спалил, людей уничтожил, а княжну увез. Совсем обнаглел. Я посылал на место знающего человека. Тот рассказывал потом, тебе княже, прямо на песке у реки послание буквицами начертал.
– И что писано?
– Только привет передает и все.
За креслом заерзал волхв. Приникнув к княжьему уху, зашептал.
– Нет! – громко отказал князь. – Пусть сначала вызнает, где его семья и ударит по самому дорогому, а смерть за ним и так по пятам ходит.
Волхв отстранился. Прозор понял о чем речь, подсказал.
– Нету у Лихого семьи. На своем подворье с десятком коим руководит, пребывает. Молод. Ни братьев, ни жены, тем паче ни детей нет.
– А вот это плохо. – Подумал и добавил. – Плохо, что мало про врага нашего знаешь, Прозор. Злоба, передай Добрыне, хай Ксения вызнает все, ну и сделает, что можно.
– Слушаюсь. Хотя самого Добрыни в городе уже нет. А Лихой, … чего про него вызнавать? Вадим доносил про всех, и про Лихого тоже.
– Ладно. Теперь так! Ставка, Илим, переговорщики готовы?
– Давно ожидают. Боярин Абсей главный. – Без подобострастья, здесь только свои, сказал Илим.
– Добро! Добавь ему, ежели княжны в граде нет, пусть скажет, что в залоге ее держу. Глядишь, Изяслав посговорчивее будет.
– Или самого Абсея в землю зароет… Скажу.
– Да-а! Пущай про племяша узнает. Жив, аль нет? В любом разе судьба его такая, за княжество Черниговское пострадать, коль мать в свое время… Аманат, одним словом. Ну это не важно.
– Угу!
– Еще что есть? Тогда займитесь делом. Завтрева на приступ пойдем. Устал я. Идите…
Боярин Абсей, представительный муж, не раз участвовал в посольствах и переговорах. Подъехал к городским воротам в сопровождении сотника Траяна и двух десятников, Ивана и Глеба. Одетых в отличие от патрона в бронь. Глеб сжимал в руке копье, на древко которого натянута тряпица белого цвета.
Траян повышая голос оповестил:
– Князь Святослав переговорщика к князю Изяславу прислал! Пустите ли в град, правоверные?
Со сторожевой башни крикнули:
– Зрим вас! Ждите!
