Завяжи, закажи, Велесе, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье, чернецу и чернице, упырю и упырице на Егора зла не мыслить! От красной девицы, от черной вдовицы, от русоволосого и черноволосого, от рыжего, от косого, от одноглазого и разноглазого и от всякой нежити! Гой!
– Не хочу-у!
Открыл глаза. Солнце всходит. Он стоит на крепостной стене, в сапогах, портах и безрукавке, сжимая в кулаке топорик, а холодный ветер дует в лицо. Шаг ступи и сверзнешся вниз, костей не соберешь.
– Ну, Асмодей!
Задубел как цуцик. Подвигал конечностями, приводя мышцы в рабочий порядок. По каменным ступеням спустился в крепостной двор. Вот она, дверь. Вошел. Тишина напрягает. Вымерли все, что ли?
– Эй! Есть кто живой?
– Есть!
Слабый голос купца Евсея раздался из-под стола.
– Ох, головушка моя-а!
Лиходеев подошел к столу, с удивлением отметил на столовых блюдах уставленных на скатерти, вместо дорогих закусок лежат комки речной глины, пучки осоки, яблоки конского навоза, еще что-то непонятное. Да-а, угостилось купечество! Приподнял скатерку, нос к носу встретился с красной физиономией Евсея. Глаза на выкате, белки в кровяных прожилках. Рука, занесенная к действию, трясется. Погуляли, называется.
– Как ты, Евсей Щаславыч?
– Ой, и тяжко мне, Егорша!
– Понимаю. Поклажу-то не проиграл случаем?
Купец встрепенулся.
– Не-е! Слава богу! – Вылезая, размашисто перекрестился византийским крестным знамением. – Уже научен раз, теперь шалишь, не уговоришь!
– И то хорошо. Где наши? Утро на дворе, собираться пора.
– Ох, плохо мне!
Егор по одному собирал попутчиков по холодным помещениям старого замка. Не всем свезло. Двоих живыми не досчитался. Старшего охраны и одного ездового. Видно темнота у обоих на душе была, вот черти и прибрали, только хладную оболочку людскую и оставили. Сносил и живых и мертвых в главную залу, где уже пылали дрова в камине.
В одной из комнат Лиходеев задержался. Из большого мутного зеркала на него пялилась знакомая рожа с рогами. Асмодей, зараза!
– Чего вылупился, знакомец? – Нейтрально спросил Лихой.
Черт подмигнул.
– Не серчай, Лихой. Наше дело такое – пакостить людям, мешать жить, искушать, морок насылать, подстрекать к татьбе, самоубивству, красть. Профессия такая. Вот ты воин. И что? Людей пачками в мир иной направляешь. Тебя порицают? Нет. Работа такая. Вот и у меня тоже.
– Ну а с заказом как же?
– А что заказ? Кто ж знал, что у тебя защита от одного из ваших главных богов поставлена? Лихой, я же не самоубийца! Вот пусть Ксения сама и постарается, раз умная такая. А мы со стороны за рюмочкой понаблюдаем, кто кого из вас изведет. Прощевай.
Глава 11
Никто не знает наперед,
Кого и с кем судьба сведет:
Кто будет друг, кто будет враг,
А кто знакомый, просто так…
Кто осчастливит, кто предаст,
Кто отберет, кто все отдаст.
Кто пожалеет дел и слов,
А кто разделит хлеб и кров…
