– Здорово Дрон. Давно не виделись. Ну, иди обнимемся по братски!
– Здоров будь, батька! – Обнимая командира, вымолвил Дрон. – С вестями к тебе. Ну и осесть в усадьбе потреба имеется.
– Поди Славушка, прогуляйся с няней. Разговор у нас серьезный намечается. Рассказывай.
Странные дела стали происходить в городе. Седмицу тому, из Ростова в Курск прискакал гонец с поручением к князю. Между делом у главных городских ворот поинтересовался так же и о том, где можно найти Лихого, мол поручение у него к боярину. Воротная стража направила приезжего к боярину Вадиму. Дальше след оного терялся. Дрон узнав об интересе гонца к персоне Лиходеева, попытался разыскать ростовчанина, но наткнулся на стену непонимания. Кроме вратарей, о нем никто не знал. Лиса в это время в городе не было, вот Дрон на свой страх и риск стал проводить свое расследование по розыску человека. Куда только свой нос не сунул. Глухо! Пропал приезжий. А поздно вечером, когда уже стемнело, вернулся в свой озадок, который снимали на пару с Лисом. Еще на подворье углядел мелькнувший в окне, внутри избы, отсвет огня. Тот мелькнул и погас. Если б приехал Лис, на подворье была бы лошадь, да и окно светилось. Чего ему в темноте сидеть? Значит в хате чужой, но и уходить не хотелось.
– Дурак! – Констатировал Лиходеев. – Учишь вас учишь, а на поверку, как были олухами деревенскими, так ними и остались. Дальше что?
– Ну и пошел…
Выйдя из влазни в темноту горницы, десятым чувством понял, не один в жилье. Сбоку как кто-то ветерком обдал. Резко наклонился и через кувырок ушел в сторону. Над макушкой головы что-то пролетело, сбив на пол колпак, а из чьей-то глотки вырвался стон или короткий выкрик.
– Гы-ыть!
Мужика с дубиной по инерции замаха вынесло на шаг-второй вперед, как раз к нему, вставшему в полуприсяде. На автомате подавшись на звук, точно кусачая змея, полусогнутой рукой ширнул зажатый в руке нож в темноту. Клинок два раза вошел в упругую мякоть. Дикий крик потряс тишину и темноту. Теперь точно стало все на свои места. Тати! Свое жилище знал отменно и темнота была только на руку. Сунулся под стол, чтоб сориентироваться по количеству напавших. Грохот падения предварил выкрик чужого.
– Огня!
И ответ.
– Ща!
Двое. Точно!
– Антип. Ты живой?
Голос слышался от двери кладовки. Один есть. Из угла звук высекаемый кресалом выдал второго. На карачках, стараясь не шуметь, пополз к владельцу командного голоса. Под ладонь попала дубина усопшего. Вот и оружие.
– Где он? Дронушка, отзовись!
Голос знакомый. Приподнявшись на одно колено, отвел взятую в обе руки дубину за плечо. Темнотища, хоть глаз коли. Промахнуться боязно!
– Вторак! Скоро…
На голос, со всей силушки и рубанул дубьем. Хрясь! По звуку после удара тать с копыт так и свалился.
– …Почитай без звука. Как мешок с опилками! – Улыбаясь поделился воспоминанием Дрон.
– Все равно дурак. Сам полез в западню.
– Ну, потом третий тать факел поджег. Тот пока разгорелся, я как ты учил, его и скрутил. Пока боролись, горящий факел малость избу поджег. Дерево-то сухое, тушить уже бесполезно было. Воды в избе может ведро, не боле. Вытащил татя. На закорки и к сараю. Изба сама факелом горит, народ у ней сбирается. Как водится тушить не торопятся. Друг дружке советы дают. А мы лежим, издали наблюдаем зарево пожара. Рухлядишку жалко, да ничего не попишешь. Как ты там батька кажешь – издержки профессии. Во-от!
– Не томи. Дальше.
– А чего дальше? Разобрался с живым. Знаешь, кто были? Помнишь говорил, что голос знакомый. Десятник особой сотни Престан, давно в Курске не объявлялся, вот и забываться стал голос-то. С ним подручники, Челкаш и Хмара. Этих я хорошо знал. Все трое Милорадового гнезда птенцы, как и мы.
– Коллеги значит! А на татьбу зачем пошли, выяснил?
– Ага. Боярин Вадим приказал. Дюже сильно я интерес проявил к делам меня не касаемым. Челкаша обнулил, ну и прикопал, а сам той же ночью к Смеяну ушел. Там и затихарился.
– Засветился, значит? – спросил со своего места Горазд.
– Засветился.
Со вздохом, как нашкодивший кот, подвел итог Дрон. Потом словно одумался, поднял глаза на Лихого.
– Правда Смеян сказал, что по городу бают, мол при пожаре сгорели люди, ну и я среди них. Так что, нет меня больше.
– Вадима не просто провести. Тот еще пес легавый. – Барабаня пальцами по столешнице, задумчиво произнес Егор.
– Да там, кажут в огне и костей не осталось. Смеян и велел ехать к тебе. Да! Забыл сказать, велел передать, что в городе много пришлых людишек объявилось.
