все имеющиеся у него в нейросети неизученные базы, просмотрел список. Из пакета «Техник по обслуживанию больших космических кораблей» оставались неизученными еще две, вернее одна была на отметке 52 %, а вторая база пока не запускалась вообще. Еще были древние базы с импланта – тут было вообще непонятно, что там будет со временем.
Поэтому, используя планировщик изучения, установил все, что было в один поток: все по порядку, пока не закончится последний доступный материал. Макс помнил, что его природный показатель скорости усвоения информации был равен 2,8 единицы – почти трехкратный медицинский разгон, и сейчас он грустно разглядывал показания таймера обратного отсчета нейросети. Умный симбионт в его голове провел расчет и выдал результат: «шесть лет восемь месяцев и двадцать шесть суток на усвоение всего материала в пакете».
– О как! Через неполные семь лет буду знатоком по большим кораблям Содружества и загадочному кораблю расы Дэ’галир «носитель ИИ Колония» – можно будет сразу браться за производство, или лететь и всех нагибать, хе-хе – грустно усмехнулся сам себе технолог и стал копаться в настройках капсулы.
Ему было страшно, холодно и одиноко – будущего, если оно у него когда-то будет, он опасался. Возможно, через тридцать лет, когда Марс выведет его из сна, реальность окажется еще хуже, чем сейчас. Поэтому, пока паника окончательно не завладела его сознанием, и он не струсил и не выскочил из этого продвинутого гроба, быстро настроил режим агрегата на функцию «низкотемпературная продолжительная гибернация» и, пересилив себя, подтвердил свой выбор на повторный запрос вычислителя капсулы. Хорошо, что умная машина в такой процедуре сначала вводила пациенту состав, который парализовал тело – у мужчины в последний момент сдали нервы, и он попытался аварийно открыть капсулу и прервать процедуру гибернации. Но только попытался – тело уже его не слушалось, а испуганный мозг забился вглубь сознания и наблюдал за происходящим, как бы со стороны. Перед тем, как окончательно отключиться, Макс успел подумать о своей девушке и мысленно попрощаться с ней:
– Юли, про… – закончить мысль не удалось, так как к тому времени холод вкупе с раствором, который капсула медленно вводила в кровеносную систему разумного, добрались до сердца и мозга, и сознание человека потухло.
Через несколько минут после этого, считав показания медицинской капсулы, бортовой искин «Фортера» стал последовательно отключать все ненужные системы корабля, оставив на 5 % мощности один из уцелевших реакторов. Разумный оказался прав в своих прогнозах: такого уровня вполне хватало ему самому и капсуле, где лежал его хозяин на долгие годы. К тому времени, когда «Фортер» должен бы был появиться в пространстве конгломерата, на борту рейдера проекта «Важис-6кт» поселились забвение и пустота. Лишь в небольшом агрегате, который в Содружестве назывался медицинской капсулой, лежало почти мертвое тело мужчины лет сорока: голая кожа человека была покрыта легкой изморозью, но искин корабля наблюдал слабую мозговую деятельность своего хозяина. Его пилот был в состоянии между жизнью и смертью, а в его задачу входило поддержание этого состояния на ближайшие тридцать лет. Понятие времени для Марса ничего не значило, и было относительным – он не старел, питаться ему не надо было, эмоции также отсутствовали. Для выполнения этой единственной несложной задачи у него были все ресурсы и возможности, а так как ждать все искусственные личности умели хорошо, то выполнение этого задания для него было простым и понятным. Время тут не в счет…
Юли проснулась среди ночи: ей приснился плохой сон: Макс умирал от непонятной болезни в каком-то незнакомом ей месте – он был один и никто не мог ему помочь, да и медицины поблизости не наблюдалось тоже. Жизнь медленно покидала его, и он с ней прощался: картина, увиденная ею словно наяву, настолько сильно поразила девушку своей реалистичностью, что от внезапно нахлынувших чувств она кратковременно потеряла сознание и вырубилась, упав обратно на кровать. Повторное пробуждение состоялось через пару минут – Юли рывком села на кровати и попыталась понять, что же она только что видела в своем сне, но почти ничего не смогла вспомнить, так как смотрела в окно. Ведь все знают, что если после пробуждения посмотреть в окно, то сон гарантированно забывается – это она узнала от своей матери в детстве, когда ее некоторое время пугали во снах всякие гадкие и страшные монстры. Единственное, что вспомнилось, так это то, как ее мужчина прощался с ней.
– Нет-нет-нет, это только страшный сон – шептала она, закрыв глаза и отгоняя от себя это наваждение. Просто сон и ничего больше – еще чуть больше месяца и Максик будет в Хамане.
Рыженькая попробовала почувствовать своего любимого – имплант, который ей поставили в Дивели, часто давал ей такие возможности. На этот раз, с удивлением она осознала, что не ощущает связи с ним – ни хороших, положительных эмоций, ни также и плохих, тревожащих и отрицательных девушка не могла определить. Это ее немного встревожило: ее Максик как будто пропал, хотя сердце ей подсказывало, что он жив. Двойственность внутренних ощущений внесла в ее мозг растерянность и панику: сначала этот пугающий и непонятный сон, а потом вот эта пустота внутри нее.
– Успокойся, дурочка – в космосе могут быть всякие задержки и неожиданности, и нечего впадать в панику от какого-то сна – прямо, как в детстве – успокаивала она сама себя.
Когда прошло оговоренное время и Макс не вышел на связь, Юли стала тревожиться и дала сама себе еще неделю запаса – ей отчаянно не хотелось верить в плохое. Когда и этот срок истек, подруга решила попробовать официальным путем узнать что-то о судьбе ее друга и корабля с его идентификатором. Ответ ей не понравился: сообщалось, что последний раз указанный корабль со своим пилотом был замечен в транзитной системе Ласс- Корт конфедерации Дивели более двух месяцев назад – в конгломерате он так и не появился. Тут на рыженькую навалилось тяжелое чувство утраты, смешанное с каким-то непонятным ощущением неопределенности: Макса вроде и нет больше, и одновременно он есть, но как-то размыто – пустота в ощущениях только усугубляла состояние Юли.
