по полстакана на человека, и это весьма подняло настроение экипажа. На какое-то время я даже позабыл о том, что идёт война.
Я буду писать о море. Не сейчас, а потом, после войны. Пойду плавать радистом на какое-нибудь судно, это непременно будет парусник. И стану описывать всё, что увижу в океане. Мне кажется, он живой и имеет разум. Он дышит. А иногда сердится на нас, обижается за то, что мы ныряем в него и вспарываем своим корпусом его поверхность. Я обязательно буду писать про море, про моряков. Когда кончится война. Когда не надо будет врать в эфире про погоду в квадрате AL 2964.
SIX
Уже на верхней палубе, когда мы отдали с носа второй якорь, поставив корвет «на гусёк», Мэг повернулась ко мне и ласково прошептала:
— Дурашка ты. Да я ж тебе просто завидую. У тебя с детства была мечта — побывать на острове Сокровищ с настоящими пиратами. Радуйся, мечта сбылась!
Хм… Ну, допустим. Я спросил:
— А твоя?
— Моя? — Мэг пожала плечами. — Моя — нет ещё.
Три океана прошла, в четвёртый заходила аж до семьдесят восьмого градуса, а всё кокетничает... Мне вдруг стало интересно:
— А какая она у тебя?
Мэг легонько щёлкнула меня пальцем по носу:
— Не скажу. Потом.
Ох, женщины, женщины...
Ладно. Ну, здравствуй, мой остров Сокровищ… мечта детства и юности! Если это действительно ты.
Пираты? Мы предположили, что других пиратов на острове, кроме нас, не было. «Весёлый Роджер» уже колыхался под левой краспицей. Точнее, это был не классический киношный череп с костями или со скрещёнными клинками. Наш пиратский флаг изображал бутылку (видимо, рома) и песочные часы. Ну, и череп посередине, само собой. Белое на чёрном. Песочные часы — старый символ флибустьеров, напоминающий всем, кто его видит, о скоротечности и весьма относительной ценности человеческой жизни. А бутылка — это, уж простите, сэр, моя отсебятина. Толкование флага гласило (да и сейчас гласит, флаг-то, вон он, свёрнутый лежит; если здесь и сейчас его поднять, то просто не поймут) — так вот, оно такое: «The Time flies by as Ye’re having Rum». Девиз, может быть, и спорный, но, во-первых, лично меня вполне устраивающий — это же всего лишь ирония! — а во-вторых, когда-то действительно был примерно такой девиз, только я не помню, какой капитан под ним плавал. Чёрная Борода, Робер Сюркуф, Инглэнд или Кавендиш — какая разница? Без рома в море непросто. Пусть там вякают с суши что угодно, сэр — а моряки всегда будут пить ром. Или что-то другое. О вкусах не спорят. Крепкий глоток, как и крепкое словцо, в океане здорово помогает. На парусниках уж во всяком случае, да если в хороший шторм...
Ну и мы не будем отдаляться от темы. Рому, да? Прекрасно. С ног не валит, а поддерживает такое настроение… и рассказчику, и слушателю… то, что надо. А я ещё и трубочку набью — не возражаете? Со вкусом вишни — они все хороши, сэр, что голландский, что английский… всё дело-то в трубке! Мне её подарил один такой же, как и я, бродяга-новозеландец.
Вот… стало быть, пошли мы с Мэг на берег. Взяли малый рюкзак, напихали туда чего перекусить да запить, ножи взяли, винтовку и револьвер (мало ли), пару перевязочных пакетов, кое-какие медикаменты, фонарик, бинокль… сунули моток фала и пару коротких линьков. Мэг предлагала захватить «уоки- токи» — в ней батарея была совсем не севшая — но я, болван, пожал плечами и спросил: «А зачем? С кем связываться-то?». И мы её оставили. Как позже выяснилось, совершенно необдуманно. Могла бы сгодиться, и ещё как.
Взяли с собой и обе карты — а то как же? Было ещё два источника сведений об острове — книжки Стивенсона и Делдерфилда — но я уже говорил, что знал (и знаю) их чуть ли не наизусть.
«Отчаянный» остался один на стоянке капитана Кидда и выглядел на фоне острова Скелета очень впечатляюще. Оглянувшись на него, я усмехнулся, подивившись превратностям человеческой судьбы — вот и я, как когда-то выдуманный капитан Смоллетт, привёл свой корабль к острову Сокровищ… надо же. Вот он, стоит под чёрным флагом… Мечтайте, друзья, мечтайте — и всё непременно сбудется. А благодарить судьбу потом или проклинать — это уже ваше дело. Впрочем, от одного до другого — один шаг, и бес его разберёт, за что надо благодарить, а за что действительно стоит сыпать проклятиями…
Тузик мы, как и в первый раз, оставили на пляже, просто оттащив его подальше от воды. Недолго посовещавшись, решили пойти вверх по течению ручья, но не от устья, а немного срезав — как раз через то место, где, как мне думается, долговязый Джон Сильвер своим костылём, а потом ножом коварно
