Худощавая. Одетая в темно-синее платье длинною ниже колена и бежевую вязанную кофту на пуговицах с V-образным вырезом. Седые волосы собраны в пучок на затылке, а на носу круглые очки. И с сумкой в руках. Она была похожа на мою покойную бабушку.
— Здравствуйте, молодой человек! А вы к кому? — спросила она, но тветить не дала, продолжила: — К Настеньке? Так ее еще нет дома, как ни странно.
— Здравствуйте, я бы хотел видеть кого-нибудь из ее родных, но, похоже, никого нет дома, — ответил я.
— Она живет одна. Уже полгода, как ее родители погибли. Бедняжка и сама еле выкарабкалась из лап смерти. А теперь еще и прогрессирующая слепота. — Женщина внимательно изучающе посмотрела на меня и пакет в моих руках, сверху виднелась сумочка девушки, и спросила: — Что-то случилось? У вас ее вещи.
— Случилось. Анастасия сейчас в больнице. Я принес ее вещи и хотел передать их родным.
— О, Боже! — Женщина в ужасе прикрыла ладонью рот. — Пройдемте, я угощу вас чаем, и вы сможете подробнее рассказать мне, что произошло, — предложила она.
— Даже не знаю… — начал было я.
— Только сначала, предлагаю выпустить Тошку. Его нужно покормить и вывести погулять, — сказала женщина и выудила из кармана связку ключей. — Кстати, меня зовут Антонина Сергеевна.
— Богдан.
Антонина Сергеевна прошла к двери девятнадцатой квартиры и отворила ее. На пороге сидел милый песик и вилял своим хвостом. Белая шерсть и три черные точки на мордочке, глаза и нос. Если мне не изменяет память, то это был терьер. Точно такой же породы пес есть у моей сестры.
Старушка прошла в квартиру и пригласила меня войти.
— Проходите и знакомьтесь. Это Тошка.
Я вошел и посмотрел на пса, который тоже не отводил от меня своих крошечных, но от этого не менее умных и внимательных глаз. Присев, медленно протянул к нему руку.
— Привет, Тошка. Я Богдан.
Он взглянул на протянутую руку, встал и подошел ближе. Понюхал и ткнулся в нее своим холодным носом, намекая на то, что он хочет, чтобы его погладили. Что, собственно, я и сделал.
— Вы ему понравились, — сказала Антонина Сергеевна, которая все это время стояла рядом и наблюдала за нами.
— Он мне тоже, — я в последний раз погладил Тошку и поднялся на ноги.
Антонина Сергеевна предложила мне оставить вещи в комнате и выпить чаю. Когда я присел, ко мне подошел и сел рядом пес. В это время женщина достала из сумки еду для собаки. Насыпав ее в миску на полу позвала Тошку, который сразу подбежал и стал есть. Пока она все это делала, то рассказала мне, что живет в соседней, двадцатой квартире, дружила с покойными родителями девушки и когда те умерли, она поддерживала их дочь и помогала, как и та ей. У них у обоих были ключи от их квартир. Закипел чайник и она налила в чашки кипяток. Поставила их и тарелку с пирогами на стол. Как только я увидел еду в моем животе заурчало, и я вспомнил, что ел только утром, из-за случившегося забыл обо всем. Впрочем, аппетита и не было. Женщина присела и взяв свой чай спросила:
— Богдан, можно я буду обращаться к тебе на ты? Мне так проще.
— Как вам удобнее.
— Так что же все-таки произошло? — с волнением в голосе спросила она.
И я рассказал ей все. Не скрывая ничего, даже того, что представился женихом Анастасии, чтобы получить больше информации о ее состоянии. Она слушала меня и не перебивала. В то время на ее лице отображался целый калейдоскоп эмоций. Сначала милая улыбка, когда я рассказал, как обратил на девушку свое внимание. Потом печаль, когда упомянул ее грустное лицо и взгляд. А после ужас, когда рассказал об автомобиле, под который она попала, ее словах, обращенных родителям и тяжелом состоянии, в котором она находилась.
— Бедная, Настенька! — со слезами на глазах прошептала Антонина Сергеевна. — За что же на ее судьбу столько несчастий?
— Вы говорили, что она слепа, но ведь и не скажешь. Выглядела она вполне нормально.
— Да. После автокатастрофы она начала стремительно терять зрение. Настенька говорила, что еще немного видит, но это лишь очертания, никаких четких картинок уже давно.
— А операция? Можно ли что-то сделать?
— Конечно можно, но средств на это у нее нет. Я бы помогла, но тоже не располагаю таковыми, — сказала она и бросила взгляд на настенные часы. — Ой, что-то мы с вами засиделись. Уже поздно и вам, наверное, завтра на работу.
Теперь и я заметил, что время близится к девяти вечера, а приехал сюда я около семи. Пора домой.
— Да. Еще я собираюсь завтра в больницу.
— Это хорошо. Я бы тоже проведала Настеньку. Ты сообщишь мне, когда это будет можно?
