Тогда я рассказываю кассиру о своих мытарствах и о свихнувшемся родственнике.
Кассир говорит:
– Не знаю, как ваш родственник, но ваша ненормальность заключается в том, что вы напрасно нажимали все кнопки и без устали хлопотали: вы можете свободно подойти к моей кассе и можете свободно купить билет в эти ваши Топцы.
Я говорю:
– Мне как-то странно это слышать. Может, – говорю, – тут какое-нибудь недоразумение? Носильщик, – говорю, – и тот еле взялся за двадцать целковых.
Кассир говорит:
– Красиво на жизнь смотрите, раз можете по двадцать рублей кидать жуликам. Короче говоря, сколько вам надо билетов, чтоб поехать в Топцы?
И тут он щелкает билет на своей компостерной машинке и гуманно мне подает.
Я недоверчиво беру этот билет, и тут мы с кассиром начинаем смеяться и подшучивать.
Потом я говорю:
– Наверно, через пару лет это поразительно что будет. Не только, – говорю, – в Топцы, а во все места будет – ну, просто не вопрос ехать.
Кассир говорит:
– Еще не то будет. Откровенно вам скажу: по своей линии я и то кое-что придумываю. Я, – говорит, – уважаемый товарищ, на каждый купленный билет хочу пассажирам сюрпризики выдавать. Дамам – по живому цветку, а мужчинам – что придется: ну, там лезвие для бритвы, расческу, мыльце, брюки… Дальним – какую-нибудь статуэтку или гигиеническую брошюрку. Ну, не пройдет мой проект – не надо, а пройдет – так меня, может, даже и к какой-нибудь награде представят.
Тут мы попрощались с кассиром и отбыли домой.
Ну, супруга горячо отнеслась к поездке. Моментально, конечно, собралась и вечером укатила в Топцы.
Конечно, с дороги она прислала очень даже резкое и, прямо даже скажу, грубое письмо, зачем я ей купил билет на этот поезд. Все другие составы свободно, дескать, перегоняют этот поезд для молочниц.
Но по приезде в Топцы ее раздражительность прошла, и она прислала любезную открытку, что у свихнувшегося родственника было временное затмение и что он сейчас снова реагирует почти на все, что вокруг него происходит. И даже просил кланяться и благодарить за проявленную чуткость со стороны родственников.
Пламенный привет ему и пожелания дальнейшего выздоровления, возможного только в условиях бережного отношения!
Спи скорей
Откровенно говоря, я не люблю путешествовать. Меня останавливает вопрос, где переночевать.
Из ста случаев мне только два раза удалось в гостинице комнату зацепить.
И то в последний раз я получил номер отчасти случайно. Они меня не за того приняли. Потом-то на другой день они, конечно, спохватились и предложили очистить помещение, но я и сам уехал.
А сначала любезность их меня удивила.
Портье, нюхая розу, сказал:
– Только осмелюсь вам сказать, ваш номер будет с дефектом. Там у вас окно разбито. И если, допустим, ночью кошка в ваш номер прыгнет, так вы не пугайтесь.
Я говорю:
– А зачем же кошка будет ко мне прыгать? Вы меня удивляете.
Портье говорит:
– Видите, там у нас в аккурат на уровне окна имеется помойная яма, так что животные не разбираются, где чего есть, а прыгают, думая, что это то же самое.
Конечно, когда я вошел в номер, я всецело понял психологию кошек. Они смело могли не разобраться в действительности.
Вообще говоря, номер «люкс» мне не нужен, но эта грязная каморка с колченогим стулом меня немного покоробила.
Главное, меня удивило, что в комнате была лужа. Я стал звать кого-нибудь, чтоб это убрать, но никто не пришел. Тогда я разговорился с портье.
Он говорит:
– Если у вас имеется лужа, то, наверно, я так думаю, кто-нибудь там воду опрокинул. Сегодня у меня нет свободного персонала, но завтра я велю эту лужу вытереть, тем более что к утру она, наверно, и сама высохнет. Климат у нас теплый.
Я говорю:
– Потом номер уж очень жуткий. Темно, и из мебели всего один стул, кровать и какой-то ящик. Конечно, – говорю, – разные бывают гостиницы.
