исчезала.
И черт ее знает, из чего она была сделана? Бродяга-изобретатель держит, небось, свое изобретение в строжайшей тайне. Боится, небось, как бы его самого не побили.
Событие
Вчера, милые мои, в нашей коммунальной квартире произошло довольно грандиозное событие.
Только что я, значит, с супругою вернулся из кино. И сижу в своей комнате. На кровати. Ноги разуваю.
И только, скажем, снял один сапог, как вдруг в квартире произошел отчаянный крик. Можно сказать – вопль.
Жена то есть совершенно побелела и говорит шепотом:
– Ей-богу, Степаниду грабят! Ейный голос – бас… Налетчики…
Хотел я сунуться в коридор, чтоб Степаниду отбить, жена не пущает.
– Замкни, говорит, дверь. Нечего тебе соваться в уголовное дело. Ты все-таки семейный.
Я говорю:
– Действительно, чего мне соваться не в свое дело.
Главное, что я разулся – простудиться могу.
Заложили мы дверь вещами и комодом и тихо сидим на нем для весу.
Вдруг по коридору что-то загромыхало. Потом затихло.
Жена говорит:
– Кажись, ушли.
В эту самую минуту разбивается наше окно, и пожарный в каске, не постучавшись даже, лезет в нашу комнату.
– Ваша квартира, говорит, в полном огне, а вы, говорит, на комоде прохлаждаетесь.
А главное, не только нас – всех жильцов пришлось из окон вынимать. Все заперлись и заставились, когда услышали Степанидин крик. И никто, значит, добровольно не вылезал. Кроме, значит, Степаниды. Эта дура-баба учинила пожар, завопила и выбежала на двор.
Убытку было на девяносто рублей.
Зубное дело
С этого года у Егорыча зубное дело покачнулось. Начали у него зубы падать.
Конечно, годы идут, само собой. Организм, так сказать, разрушается. Кость, может быть, по непрочности довоенного материала выветривается.
Одним словом, у Ивана Егорыча Колбасьева, проживающего в нашем доме, начали с этого года зубы крошиться и выпадать.
Один-то зуб ему, это верно, выбили при разговоре. А другие самостоятельно начали падать. Так сказать, не дожидаясь событий. Скажем, жует человек или говорит о заработной плате и вообще рядом поблизости никаких людей нету, а зубы сыплются. Прямо удивительно. Шесть зубов в короткое время потерял.
Но только Егорыч этого никогда не боялся. Он не боялся остаться без зубов. Человек он застрахованный. Ему всегда обязаны на свое место зубы поставить.
С этими мыслями он так и жил на свете. И всегда говорил:
– Я, говорит, зубами никогда не стесняюсь. Мне выбивать можно. По другому предмету или по носу я никогда не позволю себя ударить, а зубное дело у меня тихое и спокойное. У нас, у застрахованных, завсегда полное спокойствие в этом смысле.
И когда, значит, Иван Егорыч потерял шесть зубов, тогда он решил устроить себе капитальный ремонт. Захватил он с собой документы и пошел в клинику.
В клинике ему говорят:
– Пожалуйста. Можно поставить. Только у нас правило: восемь зубов должно не хватать. Ежели больше – ваше счастье, наше несчастье. А мелкими подрядами клиника не занимается. Такой закон для застрахованных.
Егорыч говорит:
– У меня шесть.
– Нету, говорят, невозможно тогда, товарищ. Подождите своего времени.
Тут Егорыч даже рассердился.
– Да что ж это, говорит, поленом, что ли, мне остальные зубы вышибать?
– Вышибать, говорят, не надо. Зачем же природу портить? Обождите, может, на ваше счастье, они сами выпадут.
В полном расстройстве чувств пошел Егорыч домой.
«Такое, думает, было спокойное зубное дело и какие, знаете, неожиданности».
Начал Егорыч ждать, когда выпадут у него эти лишние незаконные зубы.
