– Третьим катишь, ясно? – крикнул он мне. – За шишигой!
Порядка в Орешке было мало, поэтому выехали мы не через полчаса, как обещал тот мелкий бородатый хрен, а спустя час с лишним, пока дождались всех сопровождающих членов команды и загрузили попутные грузы в Парадиз.
Сопровождающим оказался румяный молодой мужчина на несколько лет старше меня, одетый в неновый охотничий камуфляж с рисунком камышей и тростника на мягкой материи. Из оружия имел АКМ с деревянным прикладом, наган и, разумеется, обязательный клюв. Подошёл он к моей машине за пару минут до того, как прозвучала команда выезжать.
– Я Пузырь, привет! – широко улыбаясь, он протянул мне ладонь.
– Сервий, – ответил я на рукопожатие. – Забирайся на переднее сиденье.
После трюка Художника у меня уже не было надежды, что успею среагировать на точно такое же нападение, но иметь незнакомого человека, дышащего в затылок позади, было ещё неприятнее.
Тронулись.
Сначала наша колонна катила по знакомой дороге, именно с неё меня недавно обманом заставил свернуть Художник. Через три часа покинули её и, проехав пару километров по пыльной разбитой грунтовке, оказались на магистрали с четырьмя полосами на каждом направлении движения. И здесь мы впервые, как выехали из Орешка, столкнулись с тварями.
– Всем внимание! Слева на мосту сидит лотерейщик! – прохрипела рация в кармане Пузыря. Чуть позже приглушённо пророкотала пулемётная очередь. – Чисто!
Пикап действовал перед «шишигой», выполняя роль дозора. «Головастик», то ускорялся, уносясь далеко вдаль, то замирал на месте, дожидаясь отряд. Вот и сейчас он заметил мутанта, метрах в четырехстах от головы колонны. Рисковые, всё же, там парни катаются, защиты нет никакой, вся надежда на скорость и меткий глаз пулемётчика.
– Так, Пузырь, ты рулить умеешь? – спросил я соседа.
– Ну, так, более-менее, – ответил тот. – А что?
– За руль садись, а я буду по сторонам посматривать. Если нужно будет тварь пристрелить, то свалю.
– Э-э, не, – замотал он головой, – я и сам неплохо стреляю…
– Неплохо? – перебил я его. – Ты слышал про меня, Пузырь? Недавно я с янычарами конвой внешников расстрелял и так метко укладывал этих уродов, что Янычар мне большое спасибо сказал и к себе в отряд снайпером звал потом. Ты уверен, что стреляешь лучше меня, а? Дар у меня такой – меткая стрельба.
– А-а… блин, ладно, только мне предупредить нужно всех, а то паника начнётся, – после этих слов он нажал тангенту на рации, не доставая ту из нагрудного кармашка, и произнёс. – Это Пузырь, мы сейчас на полминуты остановимся для смены мест, я за руль, Сервий за стрелка.
– Рехнулись, что ли?! Никакой остановки! – прокричал кто-то грозным голосом в радиостанции.
– Не разре… ты что делаешь?! – вскрикнул пассажир, когда я остановил УАЗ.
– Торможу, сам не видишь? Давай садись за баранку, и погнали. Только аккуратнее с моим рыжиком.
Радиостанция после нашей остановки не смолкала минуты две. Брань и угрозы сыпались на мою голову и голову побледневшего Пузыря, пока я не выхватит рацию у него из кармашка и не высказался, поймав паузу:
– Это Сервий, хватит эфир засирать, а то из-за тебя дозор не слышно!
В рации что-то хрюкнуло, и наступила тишина.
– Нормально ты его приласкал, – покачал головой Пузырь. – Только зря ты так, он тебе это припомнит.
– Кто?
– Да старший наш, помощник главы Орешка. Петом все зовут, хотя с самого начала, его Петухом окрестили, но лотом срезался последний слог. Он сам и срезал, подмазал кого нужно. Борзый он очень, задиристый не по делу. Потому и Петух, хотя поначалу, в это слово и другой смысл вкладывали.
– Попроще можно сказать – говенный. Плевал я на него, мне бы разобраться с этими килдингами и отдохнуть нормально, а то который день, то бегу, то стреляю, то еду, то убегаю, – вздохнул я. – Из-за этого, на всех и срываюсь.
– Тьфу… тьфу… тьфу, – быстро поплевал в левую дверь Пузырь, потом серьёзным тоном произнёс. – Не вспоминай сектантов вне стаба, плохая примета.
В тишине мы катили минут двадцать, пока впереди вновь не затарахтел «утёс», а в рации не раздались злые голоса дозорных. Через минуту к создаваемому ими шуму присоединился пулемёт с «шестьдесят шестого».
Затем в рации затрещали сразу несколько операторов.
– Тут кусач… два!..
– Мля, лотерейщики толпой валят на нас! И Прыгуны!..
– Сука! Сука! На!..
