лёжа на крыше и, частично, на покойнике. Правой рукой нащупал гашетку, левой взялся за короткий приклад. Никогда бы не взялся стрелять из такого положения и из незнакомого оружия, если бы не ситуация цели на расстоянии «можно доплюнуть» и оружие было приведено к бою его покойным хозяином. И…
Та-да-да-тада-дах! Та-да-да-тада-дах!
Первая же очередь в одно мгновение оглушила, сбила концентрацию, и я на короткое время предстал перед чужими взглядами.
Зато вражеской машине, прилетело по полной. Две очереди, примерно по пять патрон каждая, насквозь продырявила кашээмку, досталось салону и кабине.
Та-да-да-тада-дах!
Следующим стал один из «КамАЗов», точнее его кабина, где увидел шевеление сквозь бронестекло.
А потом из джипа прилетело мне в ответ и пришлось спрыгивать на землю и прятаться под пеленой Дара. Автомат потерял, но нашёл новый, отобрав у одного из бойцов, а самому сломав шею пинком.
И начались кошки-мышки, которые завершились моей полной победой.
Оба джипа я взорвал – сначала гранаты под колёса, потом сквозь люк в салон. Расстрелял пулемётчиков на автозаке и втором грузовике. Прикончил всех пехотинцев и добил двух человек, которые были ранены в КШМ и решили выбраться наружу, видимо, за помощью. У одного, крупнокалиберная бронебойная пуля, практически напрочь оторвала руку, только экипировка и не давала отвалиться куску мяса с костями, вот во что превратилась левая конечность выше локтя. У второго, мелкими осколками посекло маску и лицо и, ко всему прочему, оба были контужены, судя по их поведению.
И на этом победы закончились. Тягач и второй «КамАЗ» ушли.
– Живы?
Дед Мазай и Шприц посмотрели на меня, как вернувшегося с того света.
– А мы думали, ты уже того, – Мазай покрутил перед лицом ладонью. – Ты там гремел?
– Угу, – кивнул я. – Управлять грузовиком кто может?
– Я.
– Я.
Оба ответили слитно, но Шприц тут же схватился за шею.
– Блин, – простонал он, – с этой штукой из меня водила паршивый. Снять бы её.
– Потом, всё потом. Сначала убраться нужно, пока сюда подмога внешникам не пришла. Повезло, что основной отряд куда-то ушёл, здесь даже взвода не было, считая и водил, – ответил я ему. – Мазай, ты за руль этого грузовика и куда-нибудь назад рули.
Глава 20
Всё-таки, меня зацепило, а я не заметил ранений в пылу боя.
То ли, тот пулемётчик с джипа, первой же очередью накрыл меня на крыше бэтмобиля, то ли, кто-то из пехоты постарался. А может, банальный рикошет – учитывая наличие полудюжины бронированных объектов на крошечном пятачке, пулям было от чего отлетать.
В итоге, у меня оказалась рваная рана на спине и дырка в левом бицепсе. К счастью, пуля лишь пробороздила кожу вдоль лопаток, с виду, всё страшно и крови много, на первый взгляд, но после перевязки, почти никакого дискомфорта не ощущал. Больше беспокоила дырка в руке, но и к ней привык. Плюс, помогли обезболивающие из аптечки, которую отыскал Дед Мазай.
Но всё гораздо хуже, обстояло с Олеськой, точнее, с Сашей… чего уж теперь – пора привыкать к новому имени. Повязка на её лице скрывала два жутких кровавых провала на месте глаз.
Сейчас, девушка сидела рядом с Мазаем в кабине и ничем не отличалась от куклы: безвольная, неподвижная, молчаливая.
А я даже не мог побыть рядом, успокоить, что-то сказать, обнять. Вместо этого торчал в люке с пулемётом, иногда посылая короткую очередь в сторону погони.
Внешники сели нам на хвост через десять минут, после того, как мы, на бронированном грузовике, покинули разгромленную стоянку. Первого же дрона, которого оператор с великой наглостью хотел подвести чуть ли не на голову нам, я снял двумя очередями. Десяток дешёвых пулемётных пуль сняли с неба аппарат, стоимостью в миллионы. Второй БЛЛА, я повредил с полукилометровой дистанции, подловив оператора, научившегося осторожности.
Следом испятнал бронестекло на двухосном небольшом броневике и повредил автоматическую спарку из пулемёта и гранатомёта на крыше.
И сейчас, погоня держалась в четырёх сотнях метров, иногда пытаясь поймать нас в прицел пушек и пулемётов двух бронемашин и мощного «тайфуна».
