В этой цели нет ничего необычного. Нет ничего необычного в желании стать лидером среди своих друзей. В желании впечатлять людей вокруг себя. Нет ничего необычного в том, чтобы хотеть популярности и уважения. В желании быть боссом.
Но я впервые столкнулся с этим вплотную в шпионаже.
Я впервые увидел, как это желание толкает к созданию очень опасной стратегии. Как оно влечет за собой беспечное отношение к секретности. И впервые увидел глупость и риск, лежавшие в его основе.
Все ради того, чтобы впечатлить его друзей.
Намеки на это можно было заметить еще на нашей первой встрече. Когда он рассказывал о перестрелках и спрашивал, что будет делать. Он вел себя как типичный крутой парень. Он пытался произвести впечатление.
Со мной это не сработало. Я попытался свести на нет значение тех навыков, которые он считал впечатляющими, — навыков крутого парня. Я попытался сделать его чуть более похожим на шпиона.
Возможно, это ему не понравилось.
И, когда я попросил его заняться сбором данных, а не делами крутых парней, он настроился против меня. Он меня использовал. Он взял то, что я ему предоставил, и поделился этим с другими.
Он брал, не отдавая ничего взамен. Он превратил наше взаимодействие в игру с нулевой суммой.
Его стратегия приобрела следующий вид (см. ниже).
Он брал у меня информацию и знания. Он брал все, что могло принести пользу в его игре за звание босса.
Но он взял не так уж много. Потому что остальное я придерживал. Я не торопился говорить о важных вещах. Если сбор данных — эта лестница из двенадцати ступеней, он лишь едва вступил на первую из них.
Но он об этом не знал. Он не знал, что очень многое ему неизвестно. Он не знал, что его глупая стратегия лишила его доступа к чему-то гораздо более важному.
Теперь он этого никогда не узнает. Теперь все кончено. Теперь настало время с ним разобраться.
Но это было рискованно. Потому что он знает, что его поймали. Он знает, что я знаю.
А это означает, что он думает о том, как я поступлю дальше. Прикидывает, буду ли я совершать неугодные для него поступки. Прокручивает в голове худшие сценарии.
Худшие сценарии, которые попадут в его голову из шпионских фильмов. По ним он будет судить о том, что делают шпионы.
Джеймс Бонд, Джейсон Борн, Джек Бауэр. В фильмах шпионы причиняют людям вред. Иногда они убивают людей. Иногда они взрывают целые деревни. За меньшее, чем сделал он. И теперь он пытается вычислить, что буду делать я.
Причиню ли я ему вред? Или хуже: убью ли я его? Или еще хуже: наврежу ли его семье? Ничего из перечисленного я не сделаю. Но он об этом не знает. Поэтому я столкнулся с проблемой — стратегической проблемой.
До 11 сентября мы знали, что бен Ладен — это угроза для США. Он напал на нас в Африке и на Ближнем Востоке. Он мог и стремился нанести вред интересам США за рубежом.
Мы знали, что бен Ладен хочет построить халифат. Мы знали, что он хочет быть халифом. Мы знали, что он хочет иметь под своим управлением умму, Ближний Восток и все его ресурсы.
Но мало кто видел, что его стратегия угрожает внутренней безопасности США.
Мало кто думал в обратную сторону от конечной цели бен Ладена, чтобы увидеть его стратегию целиком. Мало кто думал о том, как бен Ладен может получить людей, места и вещи, необходимые ему для построения халифата. Мало кто думал, что бен Ладен нападет на внутреннюю территорию США.
Первый шаг бен Ладена от халифата — это игра с нулевой суммой. Игра против тех, кто обладал людьми, местами и вещами, необходимыми ему для осуществления конечной цели. Здесь его противники — это правители арабских стран.
Отдельно от остальных эта игра выглядит так (см. ниже).
В конце концов между бен Ладеном и арабскими лидерами должен был произойти конфликт. Если победит бен Ладен, будет построен халифат. Если он проиграет, сохранится статус-кво.
Еще шаг назад — и мы увидим альянсы, которые будут сражаться в этом конфликте. Бен Ладен знал, что арабские правители — часть альянса, который возглавляют США.
