иссушающее — набить кузену морду. Это ведь он своими сладкоголосыми речами сманил Анну, наверняка еще и гадостей о нем, Двэйне, ей наговорил. За эти годы Августиан так и не смирился с мыслью, что Анна никогда не будет его любовницей. Двэйн доверял жене как себе, но ревность все же мучила его. Хотелось вскочить на коня и гнать его во весь опор, только чтобы приехать с рассветом и убедиться, что с Анной все в порядке и она не пала жертвой врагов или лжи Августиана. Но кони устали не меньше, чем люди, поэтому Двэйн вздохнул, помолился богу и постарался уснуть. Еще совсем чуть-чуть и они будут вместе с Анной, как и прежде…
Глава 20
Уже второй день длилось наше путешествие, по обещанию проводников к вечеру мы должны были прибыть на место. Эти два дня я изводила вопросами Пазыла, а он, если не знал ответы, спрашивал у того степняка, который первым обнаружил Марионес — город араев. Меня интересовало, почему развалины достаточно большого поселения были найдены не так давно. Как можно не заметить город в степи? Оказалось, объяснение имелось. С незапамятных времен степняки стороной обходили один холм, несмотря на родник, в том месте не селились. Не единожды люди пытались основать у холма постоянное поселение, но всегда что-то мешало: то жители болеть начинали, то скот, а то и вовсе ночами слышались странные звуки, светились камни. В общем, долгие годы об этом месте ходила дурная слава, но со временем всё забывается, а молодежи начинает казаться, что все рассказы предков всего лишь сказки. Лет пять назад несколько молодых семей поселились в этом нехорошем месте и неплохо жили. А около полугода назад затряслась земля и часть холма обрушилась, обнажив развалины древнего города. Из людей никто во время землетрясения не пострадал и даже разбежавшийся скот смогли почти весь найти, но жители сразу же вспомнили все многочисленные рассказы и спешно перебрались обратно к родственникам. Слухи о городе араев дошли и до столицы, Джанжуур снарядил экспедицию и вот уже около полугода древность тщательно охраняли. Князь попытался организовать полномасштабные исследования своими силами, но Рамхас был молодой страной. Среди кочевников имелось большое количество мыслителей и поэтов, а вот историков и ученых не хватало. Поэтому Джанжуур решил провести раскопки чужими руками. По договору Князь получал все найденные сокровища, а наша страна знания и возможность первыми открыть тайны предков миру.
Августиан излучал предвкушение и нетерпение, гарцевал напоказ впереди отряда и всячески меня игнорировал. Естественно, в поддержку короля и вся его свита делала вид, что я где-то потерялась в бескрайних степях. Меня такое отношение не задевало, расследование убийства Нияматы что-то изменило во мне. Я перестала бояться общественного осуждения и переживать, что моя репутация испорчена безвозвратно. Сложно волноваться из-за таких мелочей, когда на кону жизнь. К тому же то, что в моей стране порицалось, в Рамхасе вызывало уважение. До недавнего времени я больше гордилась достижениями Двэйна и сына, восхищалась умом деда и отца, а теперь появилось чувство, что и меня можно уважать не только за статус. Какая-то часть меня, та самая, что иногда подкидывала мне необычные видения и знания, излучала твердую уверенность в том, что я всё делаю правильно. Я будто слышала саму себя со стороны, говорящую: «Ты повзрослела, я горжусь тобой».
— Госпожа скучать по князю Мансуру, — бесцеремонно заявил Пазыл, заметив мой задумчивый вид.
Я не стала отвечать и доказывать обратное, во-первых, потому что действительно частенько вспоминала Саида, а во-вторых, в жару даже спорить не хотелось. Хотя в этот раз передвигались мы быстрее, особых неудобств я не испытывала, вот что значит правильная одежда. Да-да, я нагло попрала этикет и путешествовала в мужском седле, продолжая одеваться как степнячка. Бедная Роза, она так переживала, что не может поехать со мной, что ее обязанности будет выполнять какая-то служанка Саида. Моя горничная сильно возмущалась, что королю пришла дикая идея везти меня, благородную леди, в дикую степь, да еще и не в карете. На все мои улыбки и замечания, что дороги до раскопок нет, а следовательно, карету взять невозможно, Роза упрямо заявляла, что тогда и леди там делать нечего. Кстати, именно из-за того, что ехать пришлось верхом, женщина осталась у Саида. Роза, конечно, пыталась доказать, что сможет проделать такой путь на лошади, но мы понимали, что это просто бравада. Моя горничная впервые села на лошадь как раз два дня назад, когда нужно было выезжать, и чуть не упала, ее вовремя подхватил телохранитель Саида. Вот тогда и выяснилось, что у женщины совершенно нет опыта верховой езды, ездить ей приходилось только в телегах или дилижансах. Это была катастрофа, я не могла отправиться в поездку без служанки и не потому, что боялась не справиться со своей одеждой или чем-то другим, а из-за банальных приличий, которые не позволяли женщине находиться одной в компании посторонних мужчин. Саид решил и эту проблему. Нет, первым его предложением было: «Оставайся, я смогу тебя защитить от всего», а вторым, когда он расстроенно выслушал о моем желании повидать древний город предков: «Хорошо, я найду тебе служанку». И нашел.
Сима оказалась немногословной женщиной средних лет, спокойной, незаметной и незаменимой. Она практически не говорила на алардском, но несколько слов знала. В седле Сима держалась великолепно, о таких, как она, говорят, что они в нем родились. Женщина даже верхом на лошади умудрялась заниматься вышивкой. Я так поняла, что скоро младшая дочь Симы выходит замуж, и она помогает готовить приданое. Было интересно слушать объяснение Пазыла о брачных традициях степняков. Если в нашей стране за невестой тоже давали приданое, которое в основном измерялось в денежном эквиваленте, и чем было больше, тем выше шансы выйти удачно замуж, то у степняков приданым назывались предметы домашней утвари и обихода, одежда и текстиль. А еще в приданом обязательно должен быть ковер. Я так и не поняла зачем, но, по словам Пазыла, без него никак нельзя. Но если все
