человек после такого ранения или сразу отрубается, или катается по полу, завывая от адской боли и осознания того факта, что остаток жизни будет выглядеть не слишком фотогенично.
Но зараженный, естественно, поступил иначе. И даже чуть врасплох Читера не застал, потому что не стал оббегать прилавок, а попросту запрыгнул на него, потянувшись к человеку грязными лапищами. Спасибо основательно замотанному левому предплечью, – подставил, позволив себя ухватить и начать грызть, а затем, перехватив топорик ближе к лезвию, врезал раз, другой, третий, грубо разбивая висок.
Мертвяк закорчился в агонии прямо на прилавке, а перед Читером новая напасть нарисовалась, – сразу два таких же, приблизительно, зараженных, мешая друг дружке, ломились через порог. Опасаясь, что дружными усилиями они могут наделать бед, подхватил пистолет, пристрелил одного. Со вторым повезло, удар, на этот раз, вышел несмазанным, зараженный свалился перед прилавком.
Дальше вломились трое мелких. Они тоже бестолково мешали друг другу, один, даже, упасть на пороге умудрился, после чего по нему протоптались торопившиеся в направлении Читера спутники. Всех удалось угомонить одного за другим, не прибегая к помощи огнестрельного оружия. За следующие минут пять, или около того, пришлось прикончить еще семерых, израсходовав пару патронов и едва не оставшись без пальца, – один из уродов успел цапнуть его до кости, едва не сорвав мясо вместе с ногтем. Теперь прилавок был испачкан не только кровью противников, и своя лилась обильно.
Восьмой мертвяк достал-таки до Читера всерьез, дотянувшись до шеи и успев слегка ее порвать видоизменившимися ногтями. Чуть-чуть до артерии не добрался, лезвие ножа пронзило его споровый мешок на миг быстрее.
Отпихнув в сторону агонизирующее тело, Читер вновь перехватил с прилавка топорик и мощнейшим ударом, без намека на технику или, хотя бы, тщательность прицеливания, вбил клюв в макушку очередного зараженного. Почти безобидного, он еле ноги переставлял, пустыш начинающий, с таких, если и капает опыт, то очень слабо, а уж про спораны, вообще, забудь.
В двери, как раз, заходил, неловко ковыляя, такой же. Даже одежда почти чистая, совсем новичок, только-только пополнивший ряды зомби. Таких убивать легко и просто, Читер крутанул в руке топорик, даже не подумав покинуть позицию, чтобы побыстрее разобраться с этим слабаком.
Пускай сам подходит. Мало ли, кто заявится в следующий момент, неожиданности лучше встречать здесь, где все под рукой и обороняться проще.
Накаркал – за спиной мертвяка нарисовалось ТАКОЕ, что Читеру захотелось немедленно бросить все дела, развернуться на сто восемьдесят градусов и бежать прочь сутки или двое. То, что за спиной кирпичная стена, ничуть не помешает в этом намерении. От монстра таких размеров и облика через пачку броневых листов любой готов улепетывать. Или топтун на высоких уровнях, или уже до следующей стадии дорос.
Очень и очень опасное и живучее порождение Континента.
Вопрос о выборе между топориком, метательным оружием или пистолетом даже не стоял. Читер подхватил с прилавка винтовку и выстрелил, даже не успев толком принять правильное положение для этого занятия. Не прижатый по всем правилам приклад долбанул так, что чуть плечо не вывернуло, уже было рванувшая тварь только и успела, что отшвырнуть со своего пути ковыляющего пустыша. Пуля попала в глаз, но не свалила на месте, только ошеломила. Тряся головой, уродина завалились на бок, тут же неуклюже вскакивая.
Читер, торопливо передернув затвор, выстрелил уже почти в упор, вспышка порохового выхлопа, вырываясь из ствола, лизнула мертвяка по морде. Может и не убила, но заставила свалиться конкретно, мордой вниз, едва шевеля конечностями, уже без попыток подняться побыстрее.
Свесившись с прилавка, Читер стукнул топориком по споровому мешку и торопливо вернулся на позицию.
В дверях еще парочка нарисовалась. Бегуны, но серьезные. Ждать они не станут, надо встречать их в полной боевой готовности.
Читер, пачкая в крови и пистолет, и магазин к нему, торопливо перезарядил оружие и навел его на дверной проем, заодно косясь и на окна, два из которых уже были разбиты рвавшимися внутрь тварями. Сейчас он не думал ни о дороговизне патронов, ни о том, как мало их у него осталось.
Думать не осталось сил.
И еще их не осталось на то, чтобы продолжать бой при помощи холодного оружия. Да и где оно, это оружие? Ножи и заточенные отвертки там и сям торчат в тушах тварей, местами завалившими пол магазина в два слоя (а в дверях, так во все три). Только топор лежит на залитом кровью прилавке, но даже не хочется к ему прикасаться, залит кровью до такой степени, что выскальзывает из ладоней. Мертвяки не один раз доставали Читера, обе ладони искусаны или изодраны когтеподобными ногтями, предплечьям тоже досталось, невзирая на защитные повязки, расквашено одно ухо, разодраны щека и лоб, про шею даже думать страшно, – дважды пребывал на волосок от смерти, когда в нее вцеплялись.
А один гад даже голень погрызть успел. Пуля, попав в голову урода, не убила, а лишь частично парализовала. Читер в горячке боя не заметил покалеченную тварь, пока та ползком огибала прилавок. Лишь хватка за ногу и острая боль заставили посмотреть вниз и добить урчащую и чавкающую мерзость.
Он еще не вполне отошел после ранения, из-за которого пришлось расплачиваться со знахарем, как заработал новые отметины и потерю крови.
Откуда в этой глухомани взялось столько мертвяков?! Здесь у них что, съезд какой-то важный? Читер рассчитывал на пять, ну, может, десять противников, но сейчас, по самым скромным прикидками, в магазине валялось двадцать восемь туш, из которых три настолько неприятные, что ради них
