– Она сегодня ночует у своих друзей, – виновато отвечает Дина и протягивает мне руку. – Только не говори Арсену, что я тебя кормила.
Прокусываю ее запястье и делаю несколько глотков. Я бы сделал и больше, но боюсь, что не смогу остановиться и выпью ее всю. Приходится себя сдерживать. Запечатываю укус своей кровью и перевожу взгляд на книгу.
– Ты знаешь русский? – спрашиваю я девушку. Дина кивает и прячет руки под одеялом. – Откуда, если не секрет?
– Моя мама была русской, – помедлив, отвечает она. – Ее убили, когда нам с Линой было пять лет. Тогда тетка увезла нас из России в Америку. Хотела спасти нас. Ей это удалось, но сама она погибла. А мы попали в приют. Там пообещали себе, что никогда не забудем родной язык. Ведь это связь с семьей, предками. Когда мы с сестрой вдвоем, то говорим только на нем.
– Сочувствую, – говорю я. – Ты никогда не говорила о своих корнях.
– Не думала, что это кому-то может быть интересно, – тусклым голосом отвечает Дина. – Будешь уходить, закрой плотно дверь, пожалуйста.
Глава 4
Иду к себе в комнату принять душ и переодеться. Решаю, что спать сегодня в подвал не пойду. Опасаюсь, что могут напасть на дом, а я не услышу и, следовательно, ничего не смогу сделать. Это опасно.
Теперь понятно, почему Вианор решил обратиться ко мне. В прошлом такие запутанные дела были моим любимым развлечением. И я был одним из лучших в своем деле. Пока не загремел за убийство в Белую башню и не провел там добрых пять веков. Оказавшись на свободе, влип в еще одно неприятное дело и стал своего рода изгоем. Меня отстранили от сыскной работы, от клана и я стал негласной персоной нонграта.
Попытки вернуться к привычной жизни ни к чему не привели. Мне тактично намекнули, что есть вампиры, которым это не нравится. Пришлось искать в себе силы, чтобы смириться. И вот новая возможность…
Переступаю порог и замираю на месте. В моей постели с глянцевым журналом в руках лежит Ливия. Услышав меня, поднимает голову. Ее губы начинают расползаться в улыбке, но она тут же сползает, едва она замечает красный след от ожога.
– Кто это сделал? – вскакивая на ноги и подбегая ко мне, взволнованно спрашивает она. Ее руки тянутся к моему лицу, но я не даю ей к себе прикоснуться. Беру ее за запястья и отвожу их вниз.
– Как ты здесь оказалась? – глядя ей в глаза, задаю вопрос я. Злюсь и не хочу этого скрывать.
– Ты меня никогда не простишь? – вместо ответа спрашивает Лив. Ее длинные серьги в ушах тихо позвякивают.
– Никогда – это очень глупое слово для вечности. Но, возможно, однажды мне надоест тебя презирать, – холодно отвечаю я. – А теперь вернемся к насущному. Какого черта ты здесь делаешь?
– Слышала, что ты уезжаешь, – с улыбкой говорит она и, подняв с постели письмо, присланное Еленой, машет им в воздухе. – Вот, зашла пожелать тебе хорошей дороги.
– Ай-ай-ай, как нехорошо читать чужую переписку! – не на шутку раздражаюсь я. Со злостью вырываю лист бумаги из рук Ливии. Мне хочется ударить ее за то, что она вторглась в мое личное пространство, копалась в моих вещах. Но знаю, что никогда этого не сделаю. – Тебе, конечно, к лицу имидж плохой девочки, но мне это не нравится.
– Ты можешь убить меня, если хочешь, – подходя ко мне вплотную, говорит Лив и смотрит мне в глаза. – Я в шаге от опалы и отречения. Смерть от твоей руки будет для меня самым лучшим вариантом.
– Лив… – меньше всего мне сейчас хочется быть участником драмы.
– Ты должен уехать, – в голосе вампирши появляется привычная жесткость. – Если тебе наплевать на свою жизнь, то подумай о мальчишках. Не воспринимай то, что он выжил, как должное. На самом деле это чудо. Ты ведь знаешь, что ферулу джунгарскую часто используют отверженные. У них свой, особый рецепт этой дряни. И они ни перед чем не остановятся.
Лив замолкает. Упоминание отверженных окончательно портит мне настроение. Слишком хорошо понимаю, о ком может идти речь.
– Они убили Конрада? – догадываюсь я. – Смерть Маркуса их рук дело? И как ты замешана во всем этом?
– Очень много вопросов. И каждый из ответов может стоить мне жизни. Поэтому просто уезжай, – решительно говорит Ливия. – Придет время, и ты сам все поймешь. Обещай мне, что сделаешь это.
– Я постараюсь.
– Вот и славно, – Лив обнимает меня за шею и целует в губы. Ей все равно, что я не рад ее видеть. Она как всегда, делает, что хочет. Легко касается пальцем места возле ожога. С сожалением произносит, – шрам останется.
– Ну должны же у меня тоже быть украшения, – усмехаюсь я. Ливия ничего не отвечает. Несколько секунд смотрит на меня и, не прощаясь, уходит. Закрываю за ней дверь и ломаю голову над тем, кто же ее сюда пустил? Ведь ни один вампир не может войти в чужой дом без приглашения. Завожу
