— Она не станет. Она умеет учиться на ошибках.
— Понял, — озадаченно поскреб затылок призрак и, догадавшись, что других указаний не будет, стремительно растаял в воздухе.
Я какое-то время еще постоял на крыльце, пристально разглядывая пустые крыши, но ничего подозрительного так и не увидел. После чего все-таки зашел в дом, поднялся в спальню и, наскоро ополоснувшись, завалился спать, не в первый раз за сегодня добрым словом помянув учителя и его любимую присказку, что утро вечера мудренее.
Ночью нас никто не побеспокоил, и я на удивление хорошо выспался. Затем меня снова накормили, причем именно теми блюдами, что я похвалил в прошлый раз. Кухарка сегодня оказалась менее стеснительной, поэтому, когда я закончил с завтраком, рискнула поинтересоваться, что я предпочел бы увидеть на обед.
— Нортидж, мне показалось, или Марта меня побаивается? — вполголоса спросил я, поднявшись в кабинет.
Дворецкий неловко потупился.
— ?сть немного.
— И с чего бы ей это делать, позволь узнать?
— Да как же не бояться, хозяин, — удивился призрак. — Вы не устраиваете приемов. Не приводите гостей. Чуть не убили собак, хотя обычно с Грозой и Штормом нелегко сладить. От вас каждый день разит Тьмой. Позавчера и вовсе явились, принеся на своем плаще останки высшей нежити. Конечно, слуги боятся!
Я поднял на Нортиджа удивленный взгляд.
— Bы же призраки. Чего вам опасаться?
— B первый день от вас сильные исходили эманации Смерти… нам они хорошо знакомы. И никто из нас не рвется снова испытывать их на себе.
— Насколько я помню, я пока ещё никому из вас не угрожал… разве что собакам?
— Вот они-то как раз души в вас не чают: сильный хозяин — это повод для гордости. А люди устроены так, что если даже сильнейшие из нас едва не попали под вашу секиру, то и остальным, наверное, стоит опасаться.
— Глупости, — буркнул я. — Я маг, а не убийца. К тому же сильно сомневаюсь, что прежний хозяин дома вел светскую жизнь и что ни день зазывал сюда гостей.
— Да. Но Этор Рэйш был мастером Смерти.
— А я по-твоему кто?!
Призрак уставился на меня большими непонимающими глазами.
— П-простите, хозяин, но ваша метка… разве вы не темный жрец?!
— Да Фол с тобой, — чуть не отпрянул я. — С чего такие мысли, Нортидж?!
Тьма. Сперва моргул обзывался, а теперь духи-служители с чего-то всполошились!
Под моим взглядом дворецкий неожиданно смешался.
— Да просто очень уж странная у вас метка. Заставляет… ну… вроде как держаться в стороне, а заодно всем и каждому говорит, что связываться с вами — все равно что плевать у подножия храма. Сразу, может, оно и не убьет, но по дороге к дому обязательно кирпич на голову свалится.
— Хочешь сказать, от меня пахнет Смертью? — нахмурился я.
— На вас Ее печать, — подтвердил призрак, нервно комкая отворот рукава. — Но одно дело, когда печать стоит на мертвом теле, а совсем другое — на живом. Я такое только у темных жрецов видел. Да и то, не у всяких.
Я озадаченно замолчал.
Про печать-то я прекрасно помнил, откуда она взялась. Как и то, почему она стала неактивной. Но, пожалуй, надо будет на досуге ещё разок заглянуть в храм и поинтересоваться у отца Гона, что же за метку подарил мне Фол, которую не дано видеть живым, зато разрешено видеть мертвым. И по какой причине жрец обозвал меня братом, если ни в физическом, ни в духовном плане у нас не было ничего общего.
— Мастер Этор Рэйш был моим учителем и человеком, мнение которого я уважал и ценил, — наконец, уронил я, не глядя на дворецкого. — Он доверил вам защиту и заботу о своем доме. И пока у меня не было повода заподозрить, что вы делаете это плохо или неправильно.
Нортидж тяжело вздохнул.
— Так-то оно так, хозяин. Но уж простите меня за правду — вы нам не доверяете. Ставите дополнительную защиту на ночь, а на темной стороне так вообще…
— Я никому не доверяю. Но со временем попробую привыкнуть хотя бы к тому, что обо мне теперь есть, кому позаботиться.
На лице дворецкого появилась неуверенная улыбка.
— То есть, вы даете нам шанс?
— Как и ваш прежний хозяин, я очень ценю тишину и одиночество. Но если выбирать между живыми и мертвыми слугами, безусловно, отдам
