— Я не могу быть одиноким, у меня же есть ты. — Чанёль насмешливо подмигнул, но Бэкхён видел в его глазах печаль. Как он мог смеяться, когда его глаза кричали о боли?
— Тогда получается одинокий я.
— Почему ты одинокий?
— Потому что, даже если я вижу тебя, ты видишь её…
— Не говори такое, когда ты одет как парень, — поморщился рокер.
— Но парень-то я всегда, — тихо пробормотал Бэкхён и выпил рюмку. Только вторую за всё время, потому что Пак даже не замечал, что пьёт один.
Они сидели там ещё какое-то время, пока Бэкхён не заметил, что Паку хватит, потому что он стал еле связывать слова. Он расплатился и вызвал такси. Машину Пака пришлось оставить там. Чанёль же настаивал, что вовсе не пьян, чтобы они выпили ещё, но Бэкхён всё же увёл его.
В такси Пак обнимал его, а Бэкхён не отталкивал, понимая, что тот просто пьян, но ему нравились эти объятия. Он так жалок… Пак плачет по другой женщине, а он льнёт к нему, словно между ними что-то может быть.
«Да ладно, когда ещё ты сможешь к нему так прижаться? Неужели ты не этого хотел столько лет?» — спросил он сам себя и не смог придумать ничего против.
Он закрыл глаза, чувствуя дыхание Чанёля на шее, а руки сжимающие талию.
К дому Бэкхёна они приехали быстро, где жил Пак, он не знал, а ехать с таким пьяным рокером в тот дорогой отель он бы не решился. К тому же в обличие парня.
Бэкхён расплатился с таксистом, который всю дорогу косился на них, наверное, узнав Пака, хотя Бэкхён пытался скрыть его лицо, позволяя утыкаться себе в шею носом и что-то бессвязно бормотать, от чего мурашки бегали по телу, а внизу становилось жарко.
Поднять Пака на 5 этаж оказалось проблематичней, чем Бэкхён предполагал, хотя в доме и был лифт. Чанёль просто напросто повис на нём, облепив его своими руками и продолжал горячо дышать в шею, из-за чего рой мурашек не собирался оставить его в покое.
— Бэкхён, все геи такие хорошенькие? — вполне связно спросил Пак, выдыхая ему на ухо, и Бэкхён невольно дёрнулся от этого ощущения, чисто автоматически, но почему-то ему не было неприятно.
— Нет, ты просто пьян, — пробормотал Бэкхён, чувствуя, что руки парня забрались под кофту и от контраста температур по телу прошлась дрожь.
— Я пьян, но ты хорошенький, — согласился Пак.
— Это в тебе говорит алкоголь.
— Это говорю тебе я.
Наверное, это было самое долгое поднятие на лифте в его жизни, он с замиранием сердца следил за цифрами над дверями, и старался не обращать внимания на прижимающегося к нему парня.
Да, он понимает, что тот пьян, но он не железный! К тому же Пак ему очень нравился, и губы буквально кололо, так хотелось его поцеловать. Вот чего ему стоит? Он даже не поймёт, не вспомнит… а Бэкхён будет помнить. Чувствуя его так близко, он совсем забывал про голос разума.
Но наконец дверцы лифта открылись. И Бэкхён вдохнул полной грудью, выходя из душной кабинки.
Второй проблемой оказалось открыть дверь под смешки Чанёля, который продолжал лапать его и смеялся над его неуклюжестью, ведь Бэкхён долго не мог попасть дрожащими руками ключом в замочную скважину.
Наконец, дверь тоже была открыта, и Бэкхён сгрузил парня на пуфик в коридоре. Тот откинулся на стену и наблюдал за ним полуприкрытыми глазами.
Бэкхён старался не смотреть на него, иначе точно не сдержится. Снял ботинки, а потом наклонился и снял туфли с Пака. Расстегнул его кожаный пиджак и зацепился взглядом за губы.
Если он всего лишь разок к ним коснётся, ничего же не будет? Они уже целовались, и Паку не было неприятно.
Он облокотился ладонями о его колени и словно в бреду подался к нему. Осторожно поймал в плен нижнюю губу, словно вор. Тёплое дыхание с запахом соджу одурманило разум хлеще алкоголя в крови.
Бэкхён сглотнул и с сожалением стал отстраняться, но его удержали сильные руки, а чужие губы завладели его, чужой язык настойчиво пробрался в рот, и Бэкхён невольно простонал от удовольствия.
— Что ты делаешь? — прошептал он в губы Пака, когда тот разорвал поцелуй и посмотрел своими дурманящими сознание глазами. Между ними было всего несколько сантиметров.
— Не знаю, — низкий шепот, прежде чем рокер поднялся на ноги.
Бэкхён отступал под его напором назад, неосознанно направляясь к спальне. Он таял в руках Чанёля и понимал, что ничем хорошим эта минутная слабость ему не выйдет. Он будет корить себя за то, что попробовал запретный плод. Но потом. А сейчас хотелось, чтобы Пак прижимал к себе, хотел его,
