теперь всё вроде приходило в норму.
— Это всё вопросы будущего, — отмахнулся Локи, усаживаясь на кровать, сейчас думать о таких вещах было пока рано. — Я сейчас чуть на караульных не нарвался, вот был бы прецедент.
— Я думал, ты магией скрываешь себя, — удивился Тор.
— Да, но, видно, я ещё не до конца восстановился, а вчера я вообще слишком много энергии потратил, вот сегодня и пришлось поберечься.
Одинсон понял, что укол был в его адрес, хотя вчера он и не усердствовал, вообще был очень терпелив и осторожен.
— Ты в порядке? — вдруг обеспокоенно поинтересовался Тор, опустив ладонь на колено брата. — Может, к целителям?
Маг скривился и закатил глаза.
— Слушай, хватит меня к целителям посылать по любому поводу, — взбрыкнул Локи.
— Прости, я просто волнуюсь, — Тор понуро опустил голову.
Лофт решил сгладить свою грубость и перевёл взгляд на поднос, начал перечислять, что там успел урвать с кухни, где ещё не собралась рано поутру прислуга. В большом зале, где вчера праздновали победу, ещё не успели убрать, но там практически не осталось ничего съестного, поэтому пришлось идти на кухню.
— Так, у нас есть кувшин молока, булочки с клубничным джемом и холодные крылышки утки.
Тор нагнулся и прижался щекой к плечу мага, тот вздрогнул, обернулся, с удивлением наблюдая, как брат ластится к нему словно кот, рука бога грома мягко поглаживает скрытое тканью штанов колено. Одинсон был даже слишком подозрительным с самого утра, должно быть, его сильно обеспокоило исчезновение Локи, впрочем, пускай привыкает, Лафейсон не собирался сидеть в его комнате вечность.
— Ты будешь есть или нет? — подозрительно поинтересовался Локи.
— Ты кушай, — отозвался Тор, вздыхая. — Тебе надо набраться сил.
— Ага, — покивал маг, и в голосе его слышалась претензия. — Чтобы ты меня ещё разок объездил, да?
— Ты устал? — громовержец с большим трудом отлип от брата, хотя рука осталась на прежнем месте. — Я же не настаиваю. Мне, что нельзя обнять тебя, поцеловать?
Лофт усмехнулся, брат жался к нему, словно потерянный и чудом нашедшийся пёс. Магу даже стыдно стало его оговаривать.
— Ну, можно, всё можно, только позавтракать дай спокойно, — Локи заелозил на постели.
Одинсон убрал от него руки, даже чуть-чуть отсел.
Завтракали молча. Лофт ел как-то беспорядочно, сначала булку с молоком, потом мясо, а, наевшись, начал отламывать кусочки от ароматной выпечки и совать Тору в рот, Одинсон был не против, намеренно задевал губами пальцы брата, облизывал с них джем, а Лафейсон недовольно сопел. Тор отхлебнул пару глотков молока из кувшина, а маг взял поджаренное крылышко, отломил кусочек мяса и любовно впихнул ему в рот, Тор жевал, глупо улыбаясь. Когда же с утренней трапезой было покончено, маг утянул брата в купальни, где Одинсон уговорил Лофта позволить себя намыть.
После Лафейсон покинул Тора, чтобы переговорить с отцом, Одинсон старался реагировать спокойно, но получалось с большим трудом, каждую секунду он ожидал, что брат взбрыкнёт и исчезнет, но этого не произошло.
Локи обещал остаться навсегда, и он остался.
========== Эпилог ==========
Пять лет спустя.
Тор сидел на золотом асгардском троне с удручённым видом, наблюдая за тем, как Локи медленно ходит взад-вперёд и разглагольствует на разные лады об одном и том же.
Сказать что Тор слушает — пожалуй, нет. Молодой царь смотрит, причём пристально, то на плечи мага, то на сильные руки, скрытые парадной одеждой. Гардероб Локи состоял из множества однотипных костюмов, портной замучился шить на брата, поскольку Тор в последнее время всё чаще, не утруждаясь тем, чтобы раздевать возлюбленного брата, раздирал его вещи в клочья. Одинсон опустил руки на широкие подлокотники, состроил такую мину, что едва ли кто-то мог усомниться, что он ловит каждое слово — вовсе нет, он не слышал ни звука, и Локи просто убьёт его, когда поймёт, что громовержец глух к его речам. Впрочем, он мог насладиться тем, как Лофт вдумчиво шевелит губами, иногда царственно жестикулирует, держит спину прямо, с достоинством.
Сегодня у них не намечалось никаких официальных государственных встреч с послами из других миров. Жизнь Асгарда как процветающего государства наладилась, пыль после битвы с Таносом немного улеглась. Тора короновали через год после окончания войны, отец со спокойной душой отдал ему право управлять страной, а сам жил на окраине в одной чудесной деревне, в простом деревянном доме, при нём было минимум прислуги — так он сам повелел и просто попросил не беспокоить его.
«Заслуженная пенсия», — сказал однажды Локи, обращаясь к Одину, и тот лишь тепло рассмеялся и похлопал его по плечу, так просто, по-
