сопровождая благодарностью за отличный бой.
Хаген небрежно сунул деньги в карман куртки.
В душе поднималось огорчение: он так и не встретил Эйприл. Сколько не вглядывался, так и не увидел её. Она попросту не пришла. Тогда зачем был этот поцелуй в спортзале? Кто поймёт этих женщин, что им надо!
Хаген раздражённо захлопнул дверцу шкафчика.
– Эй, да это же моя куртка? – спросил дядя. – Так вот где я её забыл!
– Хотите забрать?
– У меня две таких. Ты же знаешь, я не слежу за модой. Ношу то, к чему привык. Оставь себе, к тому же тебе очень идёт.
– Спасибо. Куртка… она очень помогает мне.
По дороге домой дядя вдруг спросил:
– Ты что планируешь делать? Давай, я заброшу рюкзак к тебе, да наведаемся в бар к тому усатому старикану? Он ещё жив? Крылышки были у него м-м-м, до сих пор помню вкус.
Хаген молча сосредоточенно рулил, глядя на ночную дорогу:
– Знаете, я не могу сегодня. Простите, что не составлю вам компанию.
– У тебя что-то болит?
– Нос немного болит. Но…
– Понятно. И кто она? Только не говори, что снова спутался со шлюхой Джессикой! Лучше бы её реально марсиане утащили.
Хаген поморщился:
– Нет, не Джессика. Теперь я понимаю, что вы были правы насчёт неё.
– Конечно, прав. Если бы я ошибался, то остался бы лежать на мостовой в Фаллудже.
Когда они вошли в апартаменты Хагена, дядя отметил перемену в обстановке. Пару раз стукнул по груше в углу, вернулся к дивану и взял со столика книгу:
– «От дома к дому», военные мемуары штаб-сержанта Дэвида Беллавия. Это же книга об иракской войне, верно?
– Да, немного интересуюсь.
– Тебя точно подменили марсиане!
Дядя заинтересованно начал листать страницы, а Хаген пошёл принимать душ.
Сквозь шум воды услышал звонок в дверь, какие-то голоса. Интересно, кто бы это мог быть? Гонсало, что ли? Майк ушёл, не попрощавшись с ним. Голоса стихли. Потом в дверь ванной комнаты постучал дядя:
– Ладно, Майки, раз ты сегодня занят, я в бар к усатому, а потом в отель. Перенесём семейную встречу на завтра.
– Какой отель? Подождите! – Хаген поспешно выключил воду, кое-как вытерся и повязал полотенце.
Когда открыл дверь ванны и выбежал в комнату, то дяди не было. Вместо него стояла Эйприл.
– Ты?
– Прости, мне стало неприятно находиться в этом клубе. Пяти минут не выдержала. Ты же знаешь, не люблю скопления пьяных людей. Этот твой дядя был? Ты немного похож на него.
– Эйприл, – Хаген подошёл к ней. – Я хотел сказать…
– Так, Майки-бой, на чём мы остановили нашу тренировку?
– Вот на этом, – Хаген обнял девушку.
Утреннее солнце пробивалось сквозь покосившиеся жалюзи, оставляя на боксёрской груше жёлтые полосы света. Хаген лежал рядом с Эйприл. Подперев голову ладонью, он смотрел на спящую девушку.
Смотрел и недоумевал: за что ему это счастье? Барби… То есть Эйприл не просто симпатичная девушка, она прекрасная, волшебная, она… Хаген даже не знал, какие слова подобрать. Нет, надо прокачивать интеллект, слов явно не хватает. Казалось, что Эйприл досталась ему незаконно, что вот-вот вернётся кто-то, кто отберёт её и накажет Майка за похищение.
С другой стороны… Почему бы и нет? Он ведь не просто так получил всё это. Он вложил много сил, пота, перенёс столько страданий.
Нет, теперь жизнь пойдёт только вверх, к новым победам и новым свершениям. Он прокачает харизму – станет ещё лучше, прочитает все книги из списка Деметриуса… Хотя до сих пор не ясно, почему они все по военному делу? Он будет работать ещё больше. Выберется из этой дыры, переедет в Лас- Вегас, станет чемпионом UFC и всех прочих чемпионатов. Он станет достойным Эйприл.
Хаген и вчера задумывался о себе и о ней. Посреди ночи, когда они, обессилев, лежали в кровати, он прямо спросил:
– Чем я тебе так интересен? Я ведь не красавец, как этот Сайлас.
