людей. Я и говорю ему: это Хаген-то на людей нападал? Да он людей боится, как дикий оленёнок… без обид, Майк.
– Никаких обид.
– Мистер Риггс, говорю я, вы же сами знаете, что малыш Майки скорее расплачется, чем ударит кого-либо… без обид.
Хаген хмыкнул.
– Выгораживал тебя, как мог. Знаешь, я сам уже не понимаю, что ты за человек. То дрожишь при разговоре с Горецки, то вдруг валишь нарика с одного удара, теперь захотел научиться удару ногой… Ладно, ты готов? Где будем тренироваться? Я хожу в один зал, где изучают восточные единоборства, но там нужно заранее записываться. Да и… не пустят тебя туда. Без обид.
Хаген так задумался над словами Веймина о Риггсе и странном поведении Лексы, что не сразу ответил. Действительно, почему она не перезванивала, почему откладывала выход Майка на работу, ведь он прекрасно знал, что в срочном ремонте скопилось много девайсов. Да и повреждённая нога не помеха мастеру по ремонту.
– Ну так что? – спросил Веймин.
– Подожди меня в машине, – сказал Хаген. – А я проведаю Лексу… мисс Хепворт, то есть.
– Не лучшее время, – крикнул вслед Веймин. – Там у них совещание какое-то.
Хаген взбежал по лестнице на офисный этаж. В коридоре было темно, только из приоткрытой двери кабинета мистера Ховелла лился свет. Сердце Хагена стучало как после второго раунда. Почему он так переживал?
Открыл дверь, вошёл:
– Добрый вечер.
Мистер Ховелл сидел за столом, по бокам стояли два человека в деловых костюмах, показывали ему какие-то бумаги. Алекса Хепворт со стаканом сока в руке занимала место возле третьего юриста и слушала его рассказ про какие-то «требования по претензии», «обращение в суд» и прочее. В таких юридических терминах, которые хоть и звучат как человеческий язык, но совершенно непонятны непосвящённому.
– Алекса? – грозно спросил Ховелл, не глядя на Хагена. – Что он здесь делает? Почему он вообще ещё здесь?
Юристы тоже укоризненно поглядели на девушку.
А Хаген посмотрел на Лексу, вызывая её профиль.
Возраст, умения – всё это его не интересовало. Хотя Майк заметил, что у неё был второй уровень и несколько боёв: вероятно, ходила в детстве на какие-то единоборства.
Его интересовала только строка «Отношение». Он ожидал увидеть всё что угодно: раздражение, отвращение, слабый интерес…
Но увидел совсем другое:
Текущее отношение к вам: неприязнь (10/10).
Сопротивляемость харизме: крайне высокая (10/10).
Неприязнь? Мать вашу, «Неприязнь»? После всего того, что он совершил на её глазах? Защитил от домогательств Горецки, победил на ринге… и получил в награду неприязнь?!
Это обескураживало. Он надеялся хотя бы на «Интерес». Да пусть даже «Безразличие», всё лучше, чем позорная «Неприязнь».
– Мистер Ховелл, дядя, я ему всё объясню, – пролепетала Лекса.
– Иди и объясняй, – приказал Ховелл и отвернулся к юристам, забыв о Майке.
Лекса пересекла комнату и вытолкнула Хагена в коридор:
– Пойдём в мой кабинет, поговорим.
Все эти дни Хаген мечтал поговорить с Лексой. Но сейчас он почему-то совсем не чувствовал себя счастливым.
Глава 12+1. Деловой урок
Оставь страх и сомнения. Сосредоточь свою волю на достижении цели, принимая смерть как возможность. Это путь каратеки.
Алекса Хепворт давно не чувствовала себя так отвратительно. Тягостные подозрения, что она поступала неправильно, вынуждали постоянно
