Зрение покрыла знакомая красная пелена:
Праведный гнев
Вы испытываете ярость, столкнувшись с явной несправедливостью.
+3 ко всем основным характеристикам.
+100 % бодрости.
+50 % уверенности.
+75 % силе воли.
+75 % силе духа.
?50 % самообладания.
Эффект активен, пока справедливость не будет восстановлена, а вы уверены в своей правоте.
Хаген вскочил и встал стойку. Вдобавок ко всему появилось короткое сообщение с самым настоящим квестом. Окошко мерцало, привлекая внимание:
«Майкл и Голиаф».
Одержите победу в бою над Лиамом Галлахером, чтобы получить новые достижения.
Время выполнения 10 минут 59 секунд… 58 секунд…
Отсчёт пошёл.
Хм, это что-то новое. Неужели квесты открылись с «Познанием сути»?
Чувствуя прилив сил, Хаген, не опуская кулаков, начал приближаться к Голиафу. Тот усмехнулся, наклонил лысую голову вправо и влево, хрустя позвонками.
«Как они это делают?» – с завистью подумал Хаген.
Голиаф тоже сжал кулаки:
– Ну, ты и дурак, мелкий чёрт.
Хаген уже видел, что противник допустил огромную ошибку: недооценил соперника. Все они её допускали. Раз за разом. Совершенно не закрываясь, Голиаф попёр на Хагена. Снова занёс растопыренную пятерню, намереваясь так же презрительно оттолкнуть, но тот проворно ушёл, пригнулся и ударил Голиафа левой в бок:
Вы нанесли урон: 17000 (удар рукой).
Голиаф завыл, согнулся и отскочил назад. Он так ударился о дверь покоев святого, что хлипкая стена затряслась, а портрет накренился. На шум вышел сам Айэн. Выглядел он менее величественно, чем на портрете, и был слегка встревожен:
– Что такое? Что вам надо?
– У меня предложение от мистера Чака Моррисона, вашего соседа из бара напротив. Десять…
Голиаф уже разогнулся и ринулся на Хагена. На этот раз он вёл себя осторожнее, от удара правой ушёл, а удар левой блокировал, проведя встречный.
Получен урон: 5500 (удар в скулу).
Хаген отступил. Он уже обнаружил слабое место этого Голиафа. Надо бить в корпус, а не в голову, он её хорошо прикрывал. Или легко переносил удары в неё. Впрочем, по тому, как противник двигался, было ясно, что прямой по печени до сих пор отдавался невыносимой болью. Лицо Голиафа даже побелело, а сам он непроизвольно пытался согнуться, но вынужден был распрямляться и держать оборону.
Святой Айэн уже взял себя в руки и насмешливо сказал:
– Вы не должны бояться ничего, кроме греха, дитя моё. Греха и Лиама Галлахера, воина добра и света.
Ободрённый присутствием кумира, будто получив какое-то жреческое благословение, «воин добра и света» снова пошёл в атаку. Действовал тот быстро, Хаген едва смог увильнуть: кулак Голиафа всё же коснулся губы. Нижние зубы Хагена резко заболели, а во рту появился привкус крови.
