поступок, называется – ни себе ни людям. Иногда я и сам рассказывал им на свиданиях, правда, в более мягкой форме. Я бы не назвал это проблемой номер один в моей жизни, которую необходимо срочно решать. Я считал и считаю, что девушка по-настоящему примет меня и для нее это будет только поводом для гордости. Надо сказать, что много моих долговременных отношений было с девушками, которые восхищались моей работой. И я сам горжусь моей работой.
В этот раз меня очень сильно зацепило, возможно из-за того, что девушка очень понравилась или, может, формулировка ее смс была для меня очень болезненной. Я начал ей звонить. Меня просто взбесило, почему я ВООБЩЕ должен был ей что-то объяснять! Если бы я работал гинекологом, то ежедневно смотрел бы на десятки вагин, причем иногда не только молодых и красивых женщин, а всяких бабушек с очень «интересными» случаями. ФУ! Что за гадость! Она сбрасывает трубку. Понимая, что я просто замучаюсь тыкать пальцем, набирая смс, тем более учитывая захлестнувшее меня чувство обиды, я решил отправить по Вотсапу голосовое сообщение. Давно меня так не цепляло. Я был очень зол и мне одновременно было обидно, как маленькому мальчику, что меня не принимают. Я логикой понимаю, что я просто мужчина мечты для нее, да и для любой девушки, но внутри очень больно. А она, эта дура, просто не хочет ничего слушать, меня взбесило, что она не хочет даже поговорить. Она мыслит стереотипами.
Я наговаривал одну смс за другой, и мое чувство обиды накрывало меня все больше и больше. Это настолько больно. Я искренне хотел и готов был заботиться о ней, защищать и оберегать, любить и спасать от всего на свете. Если бы мы полюбили друг друга, то я бы бросил весь мир к ее ногам, потому что уже давно созрел для этого, а она…
О внутренние стенки моей головы билось – вместо того чтобы представить, какой путь мне пришлось пройти и пораскинуть мозгами, как же так я вдруг стал тренером по соблазнению, и почему моя индивидуалка стоит несколько тысяч долларов… Она же не знает всего, что мне пришлось пережить, как я к этому шел, что вообще мне приходилось видеть в жизни, что я мужчина, умеющий делать практически все, с руками откуда надо. Что я ответственный, решительный, сильный, мужественный, предприимчивый. Что я сумел победить самого себя и вырваться из бедности и побороть социофобию, что я психологически себя полностью перестроил, что я купил моей маме шубу, папе мотороллер, постоянно помогаю им и уже несколько раз, за свой счет, естественно, возил их отдыхать в разные страны. Она не знает, какой я заботливый. Что меня узнают люди на улицах и просят сфотографироваться. Что мне ежедневно в соцсетях пишут пару десятков писем благодарности, что ко мне клиенты прилетают из Европы, а также из Якутска и Благовещенска, она не знает, как бы я о ней заботился и оберегал ее. Она ничего этого не знает и знать не хочет!!! А главное, она не понимает, что каждый пикапер – пикапер до тех пор, пока не встретит ее… Что теперь я в состоянии выбирать женщин, причем не членом, а душой.
Это ощущение было сравнимо, пожалуй, с тем, что (честно, уже больше 20 минут не могу подобрать полноценно передающий эмоцию пример)… В общем, это для меня было очень больно.
Я в глубине души еще надеялся, что мои сообщения заставят ее одуматься, но все напрасно, видимо, она оказалась слишком неумна и не готова для того, чтобы понять меня. Причем девушка-то совершенно обычная, что меня так зацепило? Сам не пойму.
Я поднимаюсь на третий этаж, чтобы успеть поесть, хотя еда просто не лезла в горло. Конечно, это какой-то мой детский психологический таракан, связанный с неприятием меня моими родителями или кем-то еще. Сижу, ем. Через несколько столиков от меня сидят мама с дочкой, дочке лет двадцать. Симпатичная, но не в моем вкусе, кудрявая такая, как барашек. Почему-то мой взгляд задержался именно на них. После перекуса я встаю из-за стола и спускаюсь на цокольный этаж в супермаркет, чтобы купить конфетки. Долго выбираю, потому что надо не жалеть денег и купить именно такие, которые ты сам бы с удовольствием съел. Поднимаюсь и начинаю раздавать. Честно говоря, девушек, которых хочется угостить, очень мало, да и чувство обиды и отверженности все еще бурлит. Через несколько минут встречаю эту девушку с мамой внизу у салона красоты. Мама сидит в кресле, а дочь стоит рядом, что-то ей помогает выбрать. Я думаю: «Дай-ка я ей дам конфетку, такие милые кудряшки». Захожу за ней внутрь, объясняю, что сейчас ее верну и вывожу наружу за руку. Она в шоке, мама в шоке (маму я предварительно успокоил).
– Привет! – говорю я.
– Привет! Что случилось?
– Да вот ты такая милая, просто хочу тебя конфеткой угостить. Выбирай, какую хочешь.
– Ух ты! Спасибо! Так приятно.
Я начинаю с ней о чем-то болтать, спрашиваю, почему они только с мамой? Они, наверное, папу оставили в машине. В общем, что-то спросил про папу. И в этот момент ее огромные глаза наполнились слезами и немного задрожали губы. На мой вопрос: «Что случилось?» она ничего не ответила, а просто начала плакать. Я прижимаю ее к себе, обнимаю и пытаюсь успокоить, она плачет еще сильнее, прямо посреди торгового центра. Выясняется, что папа их бросил совсем недавно. «Слава богу, что все живы и здоровы», – подумал я. Мне стало так ее жалко, мне так захотелось о ней позаботиться и ее поддержать, я начал отдавать ей еще конфеты, набивал ими ее карманы. Выяснилось, что она живет в общаге, здесь неподалеку. Мы болтали уже минут 15. Мне надо идти.
– Давай, я все-таки пойду, – сказал я и еще раз обнял ее на прощание и поцеловал в щечку.
– Как? Ты вот так вот просто уйдешь?
– Мне нужно на работу.
– И мы никогда больше не увидимся?
