Последнее воскресенье ноября

постепенно заглушается звуком чайника. Затемнение.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Утро. Раздается стук в дверь, Надя подходит и открывает ее.

Н а д я (спустя долгую паузу). Замерзла?

Л а р и с а (молчит).

Н а д я. Пьяная что ль?

Л а р и с а (отрицательно мотает головой). Пройти можно?

Н а д я. Проходи.

Л а р и с а. Я насквозь мокрая... вся продрогла...

Н а д я. Еще бы! На улице такая дождина хлещет...

Л а р и с а. Да на улице просто жуть, что творится! (Подойдя к креслу.) А это что? (Берет в руки книгу.) «Воскресение»... Лев Толстой...

Н а д я. Это не моя, положи.

Л а р и с а. Может, чаю?

Н а д я. У нас самообслуживание.

Л а р и с а. А почему ты не спрашиваешь: как у меня дела? Я, между прочим, с Андреем рассталась.

Н а д я. Поздравляю.

Тишина.

Что у тебя там?

Л а р и с а. Где?

Н а д я. В руке.

Л а р и с а. Хм! Часы.

Н а д я. Ну и сколь щас?

Л а р и с а. Пять минут девятого.

Н а д я. Так они же отстают.

Л а р и с а. Да, они слегка намокли... А тетя Тома и Леня где?

Н а д я. Ушли. Скоро придут. Они что, в часах разбираются?

Л а р и с а. Ты так и не изменилась.

Н а д я. А зачем мне меняться на старости лет? Ты лучше за собой следи.

Л а р и с а. Мам!

Н а д я. Что мам?

Л а р и с а. Зачем ты так?

Н а д я. Как?

Л а р и с а. Да вот так! То и дело, что под кожу лезешь, да издеваешься...

Н а д я. А разве над шлюхами не издеваются? Ну чего ты? чего? – уставилась на меня... пигалица. О-о! О-о! О-о! – началось. Только давай без этого! Нечего тут сопли распускать!

Л а р и с а (не сразу). Мам...

Н а д я. Ну чего тебе?

Л а р и с а. Я... с Андреем развожусь...

Н а д я (молчит).

Л а р и с а. Ты ведь этого хотела?..

Н а д я (молчит).

Л а р и с а. Так что теперь я свободна... Ну чего ты молчишь?

Н а д я. А что мне сказать? Я вот как чувствовала, что неспроста сегодня утром гром-то был! Напомни... зачем ты пришла?