- Нет, а правда? Как ты взлетать на крышу собираешься?
- Да так же, как и над полом. Думаешь, для меня есть разница?
- Ну, до пола-то недалеко, а до земли - особенно если с седьмого этажа...
- Совершенно никакой разницы!
- Почему это никакой?
- Это ты как-нибудь у Магнолии спросишь. Или у Сверхсупера. Они тебе быстренько объяснят, что верх и низ в рисунке - он не для художника. Художник может кисточкой водить повсюду. И изображать что угодно - не оглядываясь на земное тяготение, которое столь важно для нарисованных людей.
- Ничо не понял! Ты это про что сейчас говорил?
- Про Магнолию. И Сверхсупера.
- А про седьмой этаж?
- Про седьмой этаж ты говорил. А я объяснял, что мне любой этаж - до одного места. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Хоть и не проверял.
- А если проверка не подтвердит? Где я возьму совок, чтоб тебя отскребать от асфальта возле заводского забора?
- Ну, уж постарайся, для друга, раздобудь где-нибудь. Но сразу предупреждаю: совок - это не главное. Главное, чтоб ты меня ждал на том краю дома, где парк начинается. Там, в торце дома, окон вообще нет, и я как раз там собираюсь спуститься вниз.
- И тоже - без веревки?
- Без нее, родимой. Так что совочек может тебе и там пригодиться.
- А, тогда я его сразу возьму. Ваш. С кухни. Заодно и предлог нашелся - с Людкой на кухне поговорить. Скажу ей: а дай-ка ты мне совочек, чтоб было чем твоего непутевого братца от асфальта отскребать!..
- Хороший предлог для разговора, одобряю. А теперь - вали отсюда. Встречаемся в назначенном месте. И Людку нейтрализуй!
- Вас понял, герр Страйгер! - значительно произнес Толян. - Разрешите выполнять? - и, выглянув в коридор, позвал. - Люда, иди сюда! Андрей тебе что-то сказать хочет.
- Что? - сестра заглянула в комнату.
- У меня к тебе просьба - выпроводи Толяна, а то он мне спать мешает.
- Ты спать будешь? Днем?
- Голова болит. Задерни, пожалуйста, шторы на окне, закрой дверь и не буди меня, ладно?
- Так тебе надо таблетку выпить! От головы.
- От головы всегда успею. А посплю - может оно и само пройдет.
- Ну, ладно, - согласилась сестра, задергивая шторы. А если вдруг Владимир Владимирович придет - а ты спишь?
- А я - сплю! - сердито сказал Андрей. - Кто б ни пришел! Не будите меня! Поняла?
- Ага, - тяжело вздохнула Людмила. - Придется выставлять хорошего человека.
- Один раз можно и выставить, - сообщил Толян. - Меня ты вон сколько раз выставляла!
- Ты - это другое дело. А Владимир Владимирович... - Людка мечтательно подняла взгляд к потолку.
- Всё! Ни о ком не хочу слышать! - сказал Андрей. - Я сплю! - и демонстративно закрыл глаза.
- Пойдем, я за тобой дверь закрою, - приказала Людка Толяну.
- Только ты меня сначала хотя бы водичкой напои, - попросил он. - Водочки от тебя все равно не дождешься, значит, буду брать не градусами, а литражом!
28.
Андрей смотрел из окна вниз и никак не мог решиться.
Умом понимал: нет никакой разница, где парить - в десяти сантиметрах над подоконником или в пятнадцати метрах над землей, но преодолеть себя не мог. Переместить тело за пределы комнаты было просто страшно. Просто и элементарно страшно.
Тогда он посмотрел наверх.
Наверху было небо. Еще теплое, сентябрьское. А вот крыши не было. Она не была видна из окна.
И Андрей решил ее увидеть. А что такого? Надо только высунуться подальше, паря над подоконником. И еще дальше. И еще.
И серый, невзрачный край крыши, послушно выступил над стеной. А это означало что?
Андрей глянул вниз. Да, это означало именно то, что надо: он уже не над подоконником, а высоко над поверхностью землей.
Сердце ухнуло вниз, по-видимому, намереваясь достичь этой самой поверхности. Но дальше пяток Андрей его не собирался пускать. А поскольку пяток не было, то и вообще - пусть остается на месте.
