живут мирно, не выпячиваясь вперёд, считаясь с условиями жизни того народа, среди которого живут и хотят жить, трудясь, довольствуясь тем, что имеют, и радуясь благополучию семьи.
И не считают они себя «богоизбранным народом», как и не стремятся в рай Земли обетованной до тех пор, пока им и их детям не пригрозили оружием только за то, что называются они евреями.
И в моей голове, неспособной всё осмыслить, никак не укладывается — как можно ненавидеть людей по национальному признаку, поднять руку на ребёнка потому, что он еврей, негр, азиат, русский?
Непонятна мне и ваша психология, Николай Алексеевич, — психология русского образованного человека. Вы хоть и с некоторой иронией относитесь к грузинам, но всё-таки миритесь со всеми национальностями и народностями России, а вот евреев не терпите.
Вы пишете, что евреи отвыкли создавать, производить такие первичные ценности, как зерно, мясо, уголь, железо. Им нужна нация, обосновавшись в которой они могут торговать, развлекать, советовать, руководить. И, конечно, ещё — ювелиры, маклеры, музыканты, часовщики, сапожники, портные, то есть «народ такой, что пенок не снимешь».
Но ведь такие специалисты тоже нужны народу. Живя в условиях Советского Союза, они работали в госучреждениях, на предприятиях, производствах. А что ещё делать в городе?
И разве представители других национальностей не занимались этими ремёслами, в том числе и русские?
Или среди простых евреев не было таких, которые откликались на призывы партии, комсомола и шли на тяжёлые индустриальные стройки?
Поймите меня правильно, Николай Алексеевич, я не против преимущественного положения аборигенов на своей земле и не за то, чтобы пришлые шли в «чужие монастыри со своими уставами», но стричь весь народ под одну гребёнку нельзя.
Демон, которого вы порой пытаетесь представить ангелом только потому, что этот хитрец в собственных интересах пригрел вас под своим крылышком, тоже ведь не без корысти примазывался к русскому народу. Он, в буквальном смысле, подчинил их своей воле, захватив власть в государстве, и тоже осмеливался судить евреев, на плечах которых вскарабкался на трон.
И этот интернационалист, лучший в мире знаток национального вопроса, коммунист, претендующий на звание вождя мирового пролетариата, был ярым антисемитом, знакомым с заповедями сионистов, одну из которых напомнил вам: «Нееврейское имущество — свободное имущество».
А сам-то вождь со своими единомышленниками и соратниками, чьё имущество объявил свободным, подгрёб самое ценное под себя и пользовался им неограниченно, как хотел сам, и позволял пользоваться своим близким и преданному окружению без счёта, с расточительностью грабителей, не только отвыкших, но отроду не приученных создавать, производить не только для общества, но даже для себя «первичные ценности, необходимые для жизни».
В своих беседах наедине со Сталиным вы, Николай Алексеевич, касаясь ограбления русского народа и страны в целом, говорили: «Во всех уездах и городах реквизировали, изымали драгоценности, вплоть до серебряных ложек.
И не секрет для вас, что занимались этим главным образом люди, близкие к Троцкому, его посланцы, умевшие заботиться не только о государственной казне».
Речь идёт о периоде Гражданской войны, когда близкими людьми к Троцкому были Сталин и Ленин, с ведома которых всё делалось, — это во-первых, а во-вторых, беседу со Сталиным вы вели после войны и смерти Ленина, когда пришёл к власти Сталин и продолжал, как утверждали вы, благословлять центральное правительство на грабежи, а также беззакония и произвол в русских губерниях.
— Не слишком ли громкое слово «грабёж»? — сказал Сталин, прищуриваясь.
— Другого слова не подобрать, — ответили вы.
Конечно, это было смело с вашей стороны, но вы не учли, что грабитель, пришедший к власти в такой могучей стране, начал приобщаться внешне к культуре, становиться важным, степенным и пользоваться лексикой соответствующих кругов. И вам следовало не называть вещи своими именами, а говорить об экспроприации экспроприированного из церквей, музеев, государственных и царских хранилищ, которое копилось в стране в течение многих столетий.
И ещё, коль вы говорили вождю: «Богата, очень богата была наша земля! Повсюду дворянские имения, дворцы, прославленные церкви, зажиточные купцы, справные мужицкие дворы, масса заводов и фабрик! Нет им числа!» — так на кой чёрт всё это было разрушать до основания и на костях загубленных, на страданиях и муках закабалённых строить новый мир для разбойных люмпенов и пролетариев, ударными темпами превратившихся в господ и правителей, похлеще тех эксплуататоров, которые придерживались рамок законности монархического строя!
И между прочим, эта новорождённая из тупого и бездельного хамья знать в центре, республиках, краях и областях вовсе не состояла из пронырливых «ловчащих и стяжающих» евреев.
О протоколах сионских мудрецов в последние годы в нашей стране говорилось немало.
Были публикации Нормана Кона, который «Диалог в аду» француза Мориса Жюли считал идентичным «Протоколам».
Предполагалось, что «Протоколы» есть подделка полковника царской охранки — антисемита Рачковского.
Вам же, Николай Алексеевич, удалось добыть документ, который Лев Давидович привёз с собой из Испании и содержанием которого постоянно
