Начался рост преступности, проституции, терроризма. Обеспокоенная интеллигенция России — писатели, журналисты в целях антиалкогольной пропаганды стали издавать журналы «Пьянство — горе наше», «За трезвый быт».
Большую активность в этом деле проявлял Лев Толстой. Он писал: «Вино губит телесное здоровье людей, губит умственные способности, губит благосостояние семей и, что опаснее всего, губит души людей и их потомство».
В связи с этим в 1914 году последовал указ царя Николая II «О запрещении производства, ввоза и потребления всяких горячительных напитков».
Когда на второй день после штурма Зимнего у Ленина спросили, что делать с вином, обнаруженным в одном из погребов дворца, он ответил: «Спустить в Неву, иначе пропьют революцию!»
Среди первых декретов, изданных Лениным, был указ о сохранении сухого закона.
В 1920–1922 годах, когда в России едва теплилась жизнь и страна была измотана войнами, послевоенной разрухой, голодом, холодом, вдруг на партийной конференции Сталин, ковснувшись вопроса экономики страны, предложил отменить сухой закон. На что Владимир Ильич незамедлительно отреагировал: «Как бы ни были выгодны для торговли спиртные напитки, мы не можем допустить этого, ибо они поведут нас назад».
Коба, привыкший за годы бесприютных скитаний к пьянству, приносящему его душе радость и умиротворение, много не пил, но видел, как упившиеся до чёртиков люди теряют вместе с рассудком и волю, и честь, и совесть.
Знал он также, что человек, превращённый в поклонника Бахуса, томимый неукротимой жаждой вина или водки, может пойти на всё и стать рабом того, кто поит.
Такие рабы как раз и нужны были ему для осуществления преступных дел.
В 1926 году сухой закон в стране Сталин всё же отменил.
С первых дней вступления в силу сталинского указа об отмене сухого закона в верховные органы власти начали поступать письма, полные негодования, с вопросами: «Кто отменил сухой закон?», «Почему разрешили продажу водки?», «Расстрелять врагов народа, которые начали спаивать людей!». В то же время в Москве начал издаваться новый журнал «Трезвость и культура».
Нарком здравоохранения Николай Александрович Семашко, к которому также обращались возмущённые сталинским указом врачи-психиатры, невропатологи, педагоги, социологи, писал в журнале «Трезвость и культура»:
«Наше государство — государство труда.
Можно ли говорить о культуре труда, если пьянство разлагает труд, подрывает работоспособность населения, плодит прогулы, производственные травмы.
Алкоголик с трясущимися руками, плохо видящий помутневшими глазами, едва слышащий, — плохой работник.
Пьянство сеет преступления и болезни, разлагает общество.
Характерно, что расследование совершённых преступлений в Ленинграде в 1927 году (то есть ровно через год после отмены сухого закона) показало, что все без исключения были совершены в пьяном состоянии.
Пьянство тянет за собой кутёж и разврат, засасывает человека в трясину нечистоплотного добывания средств на выпивку, отсюда и взяточничество, и воровство, и прочие служебные преступления».
Но, к великому сожалению, среди учёных-медиков нашлись безразличные к судьбам русского народа.
Такие профессора, как Залевский, Гуревич, Левин, одобрили указ Сталина.
Вопреки мнению интеллигенции и старых русских большевиков генсек, со свойственным ему лицемерием, публично пообещал наркому Семашко запретить продажу спиртных напитков, как только изыщет другие средства для развития индустриализации страны.
И началось в стране повальное пьянство.
Сам великий вождь к стакану вина прикладывался трижды в день. Хмельные напитки не убирались со столов его кремлёвских и дачных гостиных. Я бы сказала, что Сталин планомерно спаивал всех членов политбюро и правительства. Следуя его примеру пили почти все партийные работники на местах.
Со временем попойки стали устраивать даже в рабочее время. Для этого были предусмотрены комнаты отдыха при кабинетах крупных руководителей, где были установлены холодильники, наполненные бутылками со спиртным и изысканной холодной закуской.
Уборщицы, одновременно исполняющие обязанности горничных, по условному звонку быстро накрывали стол хозяина на указанное количество персон и исчезали.
В стоимость ежегодно предоставляемых правящей элите путёвок входило и спиртное. На столы гостиных в роскошных люксах правительственных санаториев ежедневно выставлялись бутылки вина, коньяка, водки — в зависимости от желания укрепляющего здоровье правителя. К крепким напиткам добавлялись кондитерские изделия, фрукты.
Для рядовых партийных работников, отдыхающих в тех же санаториях, излишества не предусматривались. Однако при санаториях существовали буфеты, где продавались в основном спиртные напитки. Так что рядовой отдыхающий перед завтраком, обедом, ужином мог пропустить рюмочку-другую. Но
