До горизонта и обратно

лет.
Домой мы рвемся. А из дому
Туда нас тянет, где нас нет.

Польют дожди, не утихая,
Придет печальная пора…
Скажу, мечтательно вздыхая:
– Ведь надо ж! ТАМ сейчас жара!

Острова в океане

Утих океан. Проклиная
Бессонниц его маяту,
На мостике вахта ночная
Тревожно глядит в темноту.

Страда расстояний за нами,
Устало ревут дизеля.
По левому борту огнями
Маячит чужая земля.

Душа притомиться не хочет,
И мысли уносят меня
Из душной тропической ночи
В сиянье осеннего дня,

Где был я моложе и проще,
Любил тех, кого уже нет,
И листья пылающей рощи
Листал, словно летопись лет.

Но чудо минувшего мига
Уже заставляет жалеть,
Что жизнь непрочитанной книгой
Осталась едва ли на треть.

И день, что бессмысленно прожит,
И жжет, и тревожит во сне,
И каждая строчка дороже,
И каждая буква в цене.

И вчуже покажется странным,
Что снова назад возвращусь,
Рубцуются старые раны.
Рождается новая грусть

О том, что таилось в тумане,
О том, что жило в тайниках:
Что мы – острова в океане,
И не докричаться никак.

Пейзаж с видом на Везувий

Мир и спокойствие. Гора.
Лоза. Олива.
Благословенны вечера
И гладь залива.
Но вдруг внезапно задрожит
Вода в стакане —
И ты поймешь, что значит жить
«Как на вулкане».

Дары моря

Нине. Приглашение к ужину на сиднейской Ривьере

Ну так что же нам нужно для ужина?
Дюжина
Устриц; горка мидий, пара ломтиков семги,
лимона долька.
Но и не только:
Еще необходимы разнообразные
Ракообразные.
А также нужна
Бутылочка белого сухого вина
Урожая 2010 года.
И, конечно же, солнечная, сухая погода.
Плюс, всего этого кроме, —
Моря кромка,
Вечер, почти закат,
Говорливый прилива рокот и перекат.
Далекого паруса провожание взглядом.
И чтобы ты была рядом.

Гауди (из каталонского цикла)

Максиму Пучкову, сыну, архитектору

Он слыл сумасшедшим.
А может, и был им.
Иначе как смог он из глины слепить целый город,
Иначе как смог он суметь,
что за каждым углом Барселоны
Все ждешь заприметить какое-то новое диво:
Калитку, решетку, ажурную башню, перила —
Чтоб сразу узнать без ошибки: Ну как же, конечно!
И к ним прикоснулся рукою затейник Maestro!
Как смог он иначе настроить роскошных дворцов,
И церквей,
И больниц
И при этом
Закончить все счеты с судьбою в приюте для бедных,
И все же
Войти в словари своим собственным именем:
GAUDY! [3]

Невозвратимая страна

Судьба меня по свету потаскала:
Я повидал и в памяти сберег
Огни Парижа, сколы скал Байкала,
Волну Сейшел —
И Запад, и Восток.
Но есть края, куда уже не вольны
Пробиться никакие корабли:
Похоронили медленные волны
Страну, где годы вешние прошли.
Где вечерами полюбилось слышать,
Как мирно дышит спящая земля,
Где теплый дождь,
Что ровной строчкой вышит —
Как он колышет спелые поля.
И в речке плеск воды неугомонный,
И птицы сонной
Резкий вскрик в лесу —
Я все запомнил. Голос этот звонный
У сердца, через годы, пронесу.

Мосты и тоннели

Содержание цикла:

Виктор Мирошниченко

Александр Осень

Александр Се?лляр

Виктор Мирошниченко г. Москва

Родился в Челябинске. Работал психотерапевтом. В 2001 году сменил профессию, с этого времени возглавляет HR службы крупных российских компаний.

Самодеятельный писатель и поэт, произведения публикует в сети Internet.

Из интервью с автором:

В 90-х имел привычку петь свои песни под гитару в переходах метро, излюбленным из которых считаю переход «Театральная» – «Охотный Ряд».

© Мирошниченко В., 2017

Технология лекарства