виновником кишинёвского погрома. Но тогда в Кишинёве ненависть населения обратилась на еврейскую молодёжь, в которой обыватель видел революционера с револьвером. Губернаторы и полицмейстеры обращались к раввинам:
С ликованием было встречено убийство Плеве в еврейских местечках юго-западной России, в Борисове и Минске прошли демонстрации, где несли красные флаги с надписью: «Смерть палачам». Горячо одобрили убийство финские и польские националисты, например, в Варшаве звучали лозунги: «Да здравствует независимость Польши!», «Долой русское правительство!».
После убийства Плеве Сазонова и Сикорского отправили в тюрьму, затем Сазонова перевели в Акатуевскую тюрьму, где уже были Гершуни, Мельников, Карпович, потом появились и женщины: Спиридонова, Измайлович, Школьник. Сазонов писал матери: «Пока живётся очень хорошо и вольготно…», но вскоре после ужесточения порядков в знак протеста покончил жизнь самоубийством. А в это время главный организатор убийства Азеф в Варшаве чувствовал себя триумфатором.
ЦК партии эсеров по случаю убийства Плеве издал прокламацию: «Плеве убит… С 15 июля вся Россия не устаёт повторять эти слова, два коротеньких слова… Кто разорил страну и залил её потоками крови? Кто вернул нас к Средним векам с еврейским гетто, с кишинёвской бойней, с разложившимся трупом святого Серафима?.. Кто душил финнов за то, что они финны, евреев за то, что они евреи, армян за Армению, поляков за Польшу? Кто стрелял в нас, голодных и безоружных, насиловал наших жён, отнимал последнее достояние? Кто, наконец, в уплату по счетам дряхлеющего самодержавия послал умирать десятки тысяч сынов народа и опозорил страну ненужной войной с Японией? Кто? Всё тот же неограниченный хозяин России, старик в расшитом золотом мундире, благословлённый царём и проклятый народом… Судный день самодержавия близок… И если смерть одного из многих слуг ненавидимого народ царя не знаменует ещё крушения самодержавия, то организованный террор, завещанный нам братьями и отцами, довершит дело народной революции…».
П. Кошель замечает: «Как видите, Плеве обвинялся в сплочении империи, что азефам было не по нраву, в подавлении беспорядков, вызываемых еврейской молодёжью, в почитании русских святынь…». И ещё один момент: в прокламации постоянно прослеживается особая озабоченность еврейских террористов еврейским вопросом, правда, это и понятно.
Убийство Плеве совпало со съездом представителей заграничной организации партии в Швейцарии. Они так отмечали удачу, что явилась полиция. Делегаты съезда разъехались. Напомним, что ЦК партии в это время входили Гоц, Чернов, Азеф, Брешко-Бренковская, Слетов, Потапов, Ракитников, Селюк.
С Марией Селюк связана интересная, но очень характерная и показательная для психического состояния террористов история: «В начале 1907 года директор департамента полиции Лопухин получил по городской почте письмо от Марии Селюк. Она писала, что ей уже невмоготу слежка филеров, наблюдающих за ней днём и ночью. Даже когда она моется в бане, филер следит с соседней полки. Поэтому Селюк просит её поскорее арестовать и сообщает адрес. Полиция не знала, что и думать. Приняли всё это за эсеровский розыгрыш, но на всякий случай послали проверить. Каково было удивление, когда в квартире действительно увидели Селюк! Оказалось, она заболела, у неё развилась мания преследования…» (П. Кошель).
Вообще, когда знакомишься с биографиями известных исполнителей террористических актов, возникает странное впечатление: если это еврей- террорист (или террористка), то
Вот Иван (Янек) Каляев — убийца дяди царя, великого князя Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы; убийство это произошло в феврале 1905-го года в Москве. В воспоминаниях о нём тогдашний знакомый рисует портрет, по которому перед нами предстаёт не кто иной, как шизофреник, копящаяся энергия натуры которого рано или поздно должна была взорваться.
Известно, что Каляева ввела в «дело» Брешко-Брешковская, он был связан с Гоцем, Гершуни, Азефом, Дорой Бриллиант.
Почему был убит П. А. Столыпин?
«Энергичный, молодой (в свои 43 года Столыпин стал самым молодым министром России), работоспособный, честолюбивый и гордый, красноречивейший защитник монархии в парламенте, — он не мог не остаться в памяти и друзей и врагов как “последний великий защитник самодержавия”» (Теодор Шанин. Революция как момент истины. М., 1997).
Когда говорится о П. А. Столыпине, то речь идёт о законодательных актах, получивших название «столыпинские реформы» и о мерах по наведению порядка в стране. Главными элементами пакета реформ были преобразования в российской деревне, которые затрагивали 80 % населения страны, а также перестройка и совершенствование всей государственной машины.
Одновременно Столыпин предполагал сделать более мирной внешнюю политику, шире вовлекать в национальные, политические и экономические интересы евреев, которые могли способствовать оживлению коммерческой деятельности. Предполагалось усовершенствовать систему образования, создать всеобщую систему социального обеспечения для городских рабочих. Эти преобразования должны были устранить угрозы самодержавию, исходящие от
