поговорка: «Если вы поздоровались за руку с Потаниным, не забудьте сразу проверить, все ли пальцы остались на месте!»
«ОНЭКСИМ» подмял под себя крупную фирму «Микродин», владевшую ЗИЛом и «Ратобанком», получил для обслуживания счета Государственного таможенного комитета, ряд других родственных олигарху предприятий — весьма выгодные зачеты, связанные с обслуживание долгов Ирака и Украины, а также контракты на северный завоз и программу беспримерного в отечественной истории послевоенного восстановления чеченской экономики. Ее так «восстанавливали» что даже Ельцин удивлялся: «И кто его знает, понимаешь, куда девались эти чеченские деньги?»
Куда девались, никто, конечно же, не выяснял. Но вот любопытная деталь — в это же время банк Потанина стремительно набирал силу. С октября 1996-го по апрель 1997 года он нарастил свой капитал на 47 процентов, в то время как другие банки — на 10–12 процентов. «ОНЭКСИМ» увеличил свои чистые активы на 31 процент, прибыль на 140 процентов, «Инкомбанк» понес убытки на 83 процента, «Империал» — на 94 процента, «Мостбанк» — на 99 процентов.
А вот обязательства банка перед государственным бюджетом и Центральным банком России за этот период изменились всего на 2 процента, в то время как у «Инкомбанка» эти обязательства выросли на 2668 процента, у «Империала» — на 6034 процента. Прирост средств в облигациях у «ОНЭКСИМа» составил 681 процент, ближайший его преследователь — «Альфа-банк» другого олигарха увеличил их на 271 процент. Как следует из этих сравнений: режим протекционизма государства в отношении «ОНЭКСИМбанка» был беспрецедентен. Объем обязательств этого банка перед лицом государства — был самый низкий из всех ведущих банков России.
Что это, если не особая система отношений?»
Потанин вернулся из Белого дома «на круги своя» через семь месяцев, успев поразить региональную управленческую элиту экстравагантным внешним видом — в поездки по стране он отправляется в спортивном костюме. После же отставки с поста первого вице-премьера в его империи случился и первый сбой — не смог прибрать к рукам «Сибнефть» в ходе очередного приватизационного конкурса, на котором разыгрывался 51 процент акций этой компании, контролируемой Березовским, а также провести своих представителей в совет директоров «Газпрома». Сложности возникли и на Новолипецком металлургическом комбинате — несмотря на решение арбитражного суда совет директоров «НМК» не считал нужным проводить перевыборы своего состава для включения в него людей «ОНЭКСИМа».
Потанину необходима была «маленькая победоносная война», желательно связанная с приобретением наиболее выгодной части госсобственности. Поэтому он решил добиться контроля над «Связьинвестом» — холдингом, в который, согласно указу Президента были переданы пакеты акций «Ростелекома», АО «Гипросвязь», Центрального телеграфа и Екатеринбургской ГТС. Но сделать это было не так просто. Дело в том, что союз «ОНЭКСИМа», «МОСТбанка», «Альфа-банка», которые в начале 1997 года рассчитывали образовать консорциум на конкурсе по «Связьинвесту», к середине года распался. По некоторым данным, имела место джентльменская договоренность о том, что потанинская структура не будет претендовать на «Связьинвест». Контроль над ним должен был оказаться у группы, в которую официально входили «Альфа-банк» и испанская телефонная фирма, а неофициально — «МОСТбанк» и структуры Березовского. Тем самым владельцы двух общероссийских телеканалов «ОРТ» и «НТВ» становились хозяевами крупнейшего российского предприятия связи. Перед началом конкурса никто из экспертов, опрошенных журналистами, не отдавал победы Потанину. Наиболее парадоксально в свете дальнейших событий звучали слова начальника отдела Генпрокуратуры РФ А. Паламарчука, который заявил, что все участники конкурса ладят между собой. На самом же деле Потанин нарушил договоренность, вступив в коалицию с крупными западными инвесторами — «Дойче банком» (в виде дочернего отделения — «Дойче Морган Гринфилл», возглавляемого Ником Йорданом, братом руководителя близкой к «ОНЭКСИМу» фирмы «Ренессанс капитал» Бориса Йордана) и инвестиционным фондом, принадлежащим Джорджу Соросу.
Гусинский и Березовский, узнав об этом, кинулись к Анатолию Чубайсу. Однако Чубайс, поддерживая Потанина, отказался вмешиваться в ход подготовки конкурса, заявив, что группа «ОНЭКСИМ»— Сорос-Йорданы предложила значительно большую сумму (в основном за счет средств Сороса), чем их конкуренты. Это и привело к ее победе на конкурсе — «ОНЭКСИМ» и его союзники предложили 875 млн. долларов за блокирующий пакет (25 процентов плюс 1) акций «Связьинвеста». Березовский и Гусинский в своих СМИ развернули информационную войну против Потанина. Обозреватель ОРТ Сергей Доренко обвинил в пристрастности при проведении аукциона вице-премьера Альфреда Коха. Досталось и Потанину.
О страстях, которые кипели вокруг потанинской покупки, красноречиво свидетельствует запись телефонного разговора между Борисом Березовским и Татьяной Дьяченко, найденная в ходе обыска в частном охранном предприятии «Атолл».
Татьяна Дьяченко: Ой, кошмар какой…
Б.: Разговор был тяжелый. (…) Чубайс глубоко был убежден в порядочности Потанина. (…) Я думаю, что его уверенность была сильно поколеблена, поскольку мы привели целый ряд фактов, о которых он понятия не имел… Тань, понимаешь, это все действительно неприлично. У Потанина средние остатки по счетам, по таможне, — 5 триллионов 500 миллиардов рублей. Таня, миллиард долларов. Понимаешь, это можно участвовать в любом конкурсе. За год это приносит минимум миллиард долларов. (…) Ну, Тань, это же игра не по правилам.
Д.: Ой, Борис Абрамович…
Б.: Что касается Коха, то я тебе могу сказать, Таня, он должен уйти. Анатолий Борисович как бы сказал, что это вопрос вообще решен, просто должен
