Кремль 90-х. Фавориты и жертвы Бориса Ельцина

запись беседы с ним Бориса Березовского в 1995 году.

Текст магнитофонной записи Б. Березовского с А. Коржаковым:

«— Можно, Александр Васильевич?

— Ну заходи, заходи. Садись. Время не теряй. Мне некогда. Давай быстрей. Опять голодный?

— У-у-у-у. А как вы угадали? Я сегодня с утра ничего не ел.

— Валера, сделай два чая и бутерброды. Только побыстрее.

— Вот спасибо. Спасибо, Александр Васильевич… Хорошо.

Слышится жевание и судорожный глоток.

— Вчера… — Опять жевание. — Вчера опять была… тусовка. Очередная тусовка. Кобзон собирал тусовку. Тусовка. Опять. Они опять поливали Бориса Николаевича. Вы не представляете. Вы не представляете, они все… Они все его ненавидят. Они все. Они все. Они все ждут, когда же он умрет. Когда же это случится. Они все ждут… Все только спрашивают, как там дела в Барвихе (шел 1995 год, у Ельцина был инфаркт. — Авт.). Как дела… Только одно и то же.

— Да ты поешь, поешь, Борис Абрамович. А то я что-то не пойму, что ты хочешь сказать.

— И-и-и-и. Щас, щас, щас…

Снова слышно, как усердно и с сопением жует.

— Э-э-э. Да. Забыл-забыл сказать. И Кобзон там. Кобзон, это вообще. Это подонок. Это мразь. Это мразь. Это мразь. Он так. Он так, он так, он так говорил: старый хрыч, старый хрыч… старый… Ой, а про вас как… Он всегда. Он всегда, на каждом углу рассказывает, что это вы убили Отарика. (Очевидно, речь идет об Отари Квантришвили. — Авт.). Что это вы его застрелили. Что это вы, это вы все организовали.

— Хм, я. Но ты-то, Борис Абрамович, знаешь, что я к этому отношения не имею. Я с Отариком всего один раз виделся. Но это не повод для того, чтобы Отарика «шлепнуть».

— Нет. Нет. Они. Они вообще настраивают… и-и-и… против вас. Это партия, партия спортсменов создается. Это партия спортсменов. Они, они работают против президента. А их огромное количество по стране. Вы представляете, что будет, когда все спортсмены будут работать против президента. Это все Кобзон. Это все Кобзон. Кобзон.

— Ну, что ты? А какая там партия? Отарик никакой партии еще не успел создать. Только говорил про нее. Есть документы какие-то?

— Да-да. Все есть. Все есть. Я точно знаю, точно знаю. Все там есть. Они хотят это до выборов сделать. Вот. (Очень неразборчиво. Слышны только слова «партия» и «Отарик». — Авт.)

— Ну и что. Спортсменов собирают, пусть собирают.

— Это только прикрытие. Это касса у них. Общак. Их общак общий… будут работать против президента.

— А при чем здесь Кобзон?

— Александр Васильевич! Александр Васильевич, это самый опасный человек. Самый опасный. Самый близкий к Лужкову человек… Александр Васильевич. Александр Васильевич. Надо «мочить», надо «мочить».

— Слушай, он тебе, чего, дорогу перешел? Ты вроде бы нефтью не занимаешься, Борис Абрамович? («Сибнефть» тогда еще не была создана. — Авт.). У тебя же автомобили там, ОРТ. При чем здесь Кобзон-то? Он красками, лаками какими-то занимается. Я не знаю его бизнес. Говорят, что он связан с мафией. Но что такое мафия? Кто у нас мафия?

— Александр Васильевич, Кобзон и есть мафия. Кобзон — это мафия. Лак и краски — это, это, э-э-э, это непосредственный выход на Лужка. Там же Лена, Лена. Она по уши, по уши в этом бизнесе. По уши. Они вместе давят на Лужка. Лужок все сделает, все сделает, что она ему скажет. Лужок все сделает, что скажет Лена… Ах, Кобзон, Кобзон — это… это просто… Его надо немедленно «мочить», немедленно «мочить», Александр Васильевич.

— Ну, слушай. Жили мы спокойно без Кобзона. Ну пел он песни. Зачем «мочить»-то? Может, его предупредить? Я его видел однажды у Зураба Церетели. Он мне понравился. Хорошо стол вел. Тосты замечательные говорил. Единственное, у него глаза очень нехорошие. Он шутит, сам смеется, а глаза у него нехорошие. Он шутит, сам смеется, а глаза у него не смеются никогда. Но из-за этого не стоит «мочить». Может, Юрия Михайловича предупредить?

— Зачем предупредить. Зачем предупредить. Они вместе. Они вместе. Они повязаны…

— Борис Абрамович, я тебя прошу. (Звонок телефона. — Авт.) Одну минуточку. Але, пожалуйста, через пять минут… Борис Абрамович, я тебя прошу, давай мы на том закончим. На хера мне твой Кобзон нужен. Ну пусть они там решают все, что хотят. Сейчас вернется абсолютно здоровый президент. Рано они его хоронят.

— Александр Васильевич. Я еще хотел с вами по ОРТ…

— Мне сейчас некогда.

— Ну-ну-ну. Я пять минут. Ну-ну-ну. Я хотел по ОРТ.

— Борис Абрамович, я тебя прошу. У меня уже человек в приемной ждет. Все. Давай, давай.