вынуждены вернуться к событиям столетней давности. Тогда именно Донецк и Луганск были центрами большевиков. Именно из этих регионов началось триумфальное шествие советской власти по Украине. То есть нужно признать, что когда на Украине закончится этот очередной нацистский эксперимент, исходными пунктами реализации проекта станут Донецкая и Луганская народные республики. Только после этого можно будет говорить о какой-то экспансии в Харьков, Днепропетровск, Одессу и т. д. Начало координат обозначено максимально точно. Это Донецкий угольный бассейн. И это первое.
Второй момент. После того, что сотворили украинские нацисты в Донбассе в 2014 году, очень сложно говорить о том, что дончане и луганчане смогут испытывать хоть малейшую симпатию к любому проявлению украинства. И это объективная реальность. Никогда эти люди и их дети не забудут бомбежек, артиллерийских обстрелов, убийств их родных бойцами карательных батальонов. И с этой точки зрения ситуация сильно усложнилась по сравнению с событиями 1920-х годов. В то время данный вопрос решить было относительно легко. Тогда никто не предпринимал никаких карательных экспедиций в Донбасс. В Киеве не звучали заявления о том, что жители этого региона будут пожизненно сидеть в бомбоубежищах. Им не угрожали реализацией хорватского сценария, то есть этнической зачисткой. В то время никто не говорил: «Нам нужны земли, нам не нужен этот народ». Под народом в данном случае, естественно, подразумеваются русские.
А это значит, что как минимум на первом этапе спор о языке не имеет смысла. На начальной стадии он может быть только русским. И лишь в процессе денацификации — вероятнее всего, это будет ее третий или четвертый этап — допустимо начать разговор об использовании в рамках данной программы в том числе и украинского языка. Почему? Потому что базовая конструкция у вас построена на активной нелюбви ко всему украинскому. Людей, против которых их собственное на тот момент государство использовало тяжелую артиллерию, будет сложно убедить в том, что они должны терпимо относиться к «мове».
Глава ДНР Александр Захарченко не случайно выступает исключительно на русском языке. Он это делает не потому, что не знает украинского или хочет кого-то унизить на Украине. Все дело в том, что сегодняшнее руководство Донбасса как раз понимает всю сложность возможной программы денацификации, в том числе ее базовой установки, которой является язык. В этом заключается принципиальное отличие Захарченко и вообще донецких руководителей от украинских политиков, находящихся в эмиграции в России. Те никак не могут усвоить очевидное, искренне веря в то, что некоторые сценарии истории ХХ столетия можно и нужно использовать сегодня в полном объеме. Им удобно работать по когда-то придуманной схеме. Но тогда нужно признать, что это абсолютный тупик. Потому что на выходе мы опять получим строительство украинизированной Украины со всеми вытекающими последствиями. И в этом случае абсолютно непонятно, зачем тратить ресурсы на программу денацификации, если в результате вы все равно придете к тому, с чего начинали. То есть вы опять в качестве доминанты будете рассматривать украинский язык. Я прекрасно понимаю, что жить в мире иллюзий и строить любые прожекты, не задумываясь над механизмом их реализации, достаточно просто, когда твой теплый дом никто не бомбит и твои дети никогда не испытывали холода, голода и лишений.
Кстати говоря, в этом отношении украинская политическая эмиграция практически ничем не отличается от русской политической эмиграции столетней давности. Те люди тоже были абсолютно убеждены в том, что как только они придут к власти и восстановят законы Российской империи, вновь возведя кого-нибудь из Романовых на престол, то Россия сразу же возродится, восстанет из пепла, как Феникс, как будто не было кровавой русской смуты, как будто не случилась революция, как будто не было убито 12 миллионов человек. Подобные странные заблуждения украинских политиков никогда не позволят им добиться даже каких-то промежуточных успехов, не говоря о полной реализации такого невероятно сложного процесса, как денацификация. Какую эти люди смогут провести денацификацию, если они не в состоянии проанализировать основные вопросы повестки дня. Как они будут запускать этот механизм, если даже в теории он гораздо сложнее, чем в случае Германии. Об ее опыте мы еще отдельно поговорим на страницах этой книги.
Однако германское общество в 1945 году нельзя сравнивать с украинским социумом образца 2017 или 2016 годов. Это две совершенно разные истории. И та модель, которая была реализована в Германии, абсолютно не подходит для Украины. Но если вы не в состоянии осознать простейшие постулаты, то о каком успехе может идти речь? Сегодня нельзя просто взять программу Пятакова и начать ее реализовывать. Кстати, а почему именно Пятакова? Обратитесь еще к программе Кагановича и вновь проведите полную украинизацию. Придите с этой инициативой в Донбасс и приступайте к формированию новой Украины. Объявите жителям этого региона, что отныне тех, кто не является носителем украинского языка, на работу не возьмут. Именно на нем теперь будет вестись государственное делопроизводство. Именно на нем нужно говорить и писать. Ну и что из этого выйдет? Извините, но дончане и луганчане не захотят этим заниматься. Их ответ очевиден: а ради чего тогда все это? Их убивали за то, что они русские, а вы им опять хотите навязать украинское сознание в полном объеме. В этом и заключается главная ошибка очень многих украинских политиков: они хотят действовать так, как будто не было последних трех тяжелых лет с 2014 по 2017-й, беря за точку отсчета ситуацию 2010 года. По их мнению, достаточно будет лишь небольшого усилия и наличия некоего локомотива, роль которого исполнит Донбасс, и все опять будет хорошо. Нет, друзья, хорошо не будет. Эта проблема гораздо глубже, чем многие могут себе представить.
Но вернемся в 1920 год… После краха самостийных проектов сформировалась украинская политическая эмиграция. Украинские деятели бежали кто в Берлин, кто в Париж, кто в Польшу. Кстати, польские спецслужбы всегда очень внимательно следили за тем, что происходило на Украине, в том числе за решением национального вопроса. Именно его они рассматривали в качестве фундамента для грядущего реванша.
В то время советская власть издала великое множество разнообразных постановлений и декретов о равноправии украинского и русского языков. Например, 21 февраля 1920 года украинский ЦИК постановил: на всей территории Украинской ССР во всех гражданских и военных учреждениях украинский
