В очередной раз подняв голову, Маша заметила, что несшие его существенно ускорились, так как стали тащить одеяло по снегу. Но они оставляли за собой следы, хотя… надо бы ускориться, так будет лучше. Она отставала метров на семьдесят, а то и сто. К счастью, лес был уже рядом. Скрывшись за березой, она приметила рядом характерное дерево с двумя отломанными ветками. А вот и второе, покореженное и согнутое. Хорошенько запомнив эти два дерева, и расположение дома, с трудом различимого из-за снегопада, Маша вытащила из узла все медицинские средства, оставив машинку и одежду в узле под деревом. Обмотав «медицину» во вторую простыню, Маша стала потихоньку уклоняться в сторону следов не то, чтобы людей, а, по ее мнению, гнусных скотов, тащивших Сережу. К счастью, она заметила следы не то, чтобы издалека, но на достаточном расстоянии для того, чтобы остаться незамеченной, упав в снег под простыней. Забрав еще метров на двадцать в сторону от следов, она продолжала продвигаться в ту же сторону, что и тащившие одеяло. С другой стороны от дорожки следов незаметно продвигался Хуан, временами посматривая через ночное видение на крадущуюся девку.
— Ну все, хорош. Не знаю, как ты, а я уже даже волочь запарился.
— Как бросать-то будем — мордой вниз или вверх?
— Давай вверх, а то вниз еще в снегу задохнется. Пусть потихоньку из жизни уходит, медленно, с чувством…
— Да вы, батенька, прям поэт!
— Не, я все больше про заек, про заек…
— Кстати, зайки-то его не обглодают, а вот волки могут вполне…
— Ну, то уже не наша забота. Да и надо же лесную живность подкормить!
— Гринпис бы Вас однозначно одобрил!
После двух коротких смешков одеяло было свернуто и относившие пошли обратно к дому по своим следам. Если бы ушедшие знали, что живность останется некормленой, они бы изрядно всполошились, но Маша вовремя распласталась на снегу под простыней, а Хуан, еще до нее заметив приближавшихся, прилег за березой. Он был морально готов прирезать этих двоих, если у девки не хватит терпения и она рванет раньше, чем следует. Однако та выдержала целых две с половиной минуты — соображает, однако! Затем она подкатилась к следам и аккуратно, стараясь ступать след в след, но, тем не менее, тихо и быстро, побежала по следам в сторону, противоположную ушедшим. Хуан последовал за ней на некоторому удалении.
— Сережа!
Так, прежде всего — пульс. Живой, слава Богу!!! Теперь — повязки. Кровь запеклась, куртка облегала плотно, это хорошо, но ее надо отодрать и наложить повязку получше. Раздался стон, Сергей открыл глаза.
— Лежи тихо и не болтай. Не трать силы!
Повязка, бинты — тут. Черт, а резать-то чем? Ножниц нет… Кусать — стерильность нарушится, но видимо, придется. Что он там говорит, сказала ж я…
— Ножик… в кармане…
Маша от души выругала себя и за то, что забыла и про ножницы и про то, что Серега осенью купил себе маленький швейцарский нож, вроде бы, даже и настоящий. Да будь он хоть трижды поддельный, пофигу, лишь бы резал! Быстро найдя нож, она сноровисто наложила две повязки на входное и выходное отверстие от пули. Куртку пришлось взрезать тем же ножом, но сейчас совсем не для целостности тряпок! Теперь — антибиотик, чтоб не было заражения. Хорошо, что у нее хватило здравого смысла отогреть и ампулу и шприц в руках. Вену Маша нашла с большим трудом, крови все-таки вытекло много, хотя и меньше, чем она боялась… А сейчас простыню… можно под снегом сунуть… Нет, лучше просто расстелить и затащить. Маша постаралась сделать это как можно аккуратнее. Так… а куда идти-то? Судя по карте — на восток, только одна беда — где этот самый восток-то!?? Солнца нет, оно-то и хорошо было, что снег метет, ушла незамеченной, но вот сейчас… Дурацкие приметы, типа мха на деревьях? Да какой там, к едрене матери, мох! Он под снегом весь! Обкапывать, что ли, каждое дерево! Что же делать!?
— Прочтите, все там приемлемо, нормально написано?
— Держите в руках, Семен Васильевич. Мне эту бумагу лапать совсем не нужно…
— Все хорошо.
— Где там у него сердце?
— Вот тут…
— Ну, прощайте, Семен Васильевич…
— Смотрите, и сейчас не промахнитесь, Николай Владимирович.
— Не извольте беспокоиться…
Тем временем у Маши началась тихая паника. Не идти же обратно к дому, время дорого, да и опасно! Тогда куда же!? — непонятно совсем, нервы на пределе! Да еще и этот дурень, вместо того, чтобы беречь силы, чего то говорит…
— Телефон… компас…
Второй раз за очень короткое время Маша почувствовала себя круглой дурой. Достав свой телефон, она залезла в меню и на экране показался компас. Кроме него, внизу экрана показались два ряда цифр и Маша сообразила, что же именно написано на бумаге, переданной ей Семеном. Она взялась
