посетителям, не пошел бы он на хрен! Тут дела не просто срочные — сверхсрочные, а дружеские визиты подождут минут десять. Подумав, Николай отошел шагов на пять-десять, решив перехватить начальника еще в коридоре. План оказался отчасти успешным, поймать шефа первым удалось.
— Петр Валерьевич, тут срочное дело по картам. Я Вам звонил относительно этого в субботу и в воскресенье.
— Хорошо, Николай. Затем шеф увидел второго посетителя и, перестав обращать внимание на Старостенко, обменялся с ним рукопожатием. К удивлению Николая, посетитель взглянул на него и сказал:
— Если он у тебя ответственный за карты, то пусть войдет. Это его тоже коснется.
Николай был изрядно озадачен. Хотя… если он хоть что-то знает о сегодняшнем происшествии, это поможет делу. Разведка может и сильно помочь… Посетитель начал разговор первым
— В общем, так, Петр. В Москву, и что примечательно, очень срочно, приезжает Питер Джексон.
Брови у начальника дернулись вверх.
— Еще и срочно?
— Именно. Это с их стороны очень настырно…
Повисло молчание. Николай решил нарушить повисшее молчание, не понимая, что тут может быть настырного
— Питер Джексон? Это, что ли, тот, который по хоббитам?
На Николая уставились два совершенно непонимающих взгляда.
— Это по каким хоббитам? Там же вроде Толкиен писал — удивленно произнес посетитель.
— Ну, вообще-то, он сейчас довольно широко по всему миру известен. Именно Питер Джексон фильмы про хоббитов по произведениям Толкиена снимает, и неплохо…
— Воображаю я, как бы он в прежние времена заматерился! — усмехнулся начальник и они с посетителем тихо, но весело рассмеялись. У Николая аж глаза на лоб полезли. Смеющийся стол или стул от этого смеха, конечно, ушли, но… совсем недалеко..
— А может, и сейчас матерится, хотя… сейчас-то ему уже пофигу.
— Не! Старые привычки так просто не выветриваются — ответил начальник и они усмехнулись друг другу. Николай невольно почитал в затылке, что привлекло внимание обоих.
— Да, Петр. Что-то я не учитываю, что Питер Джексон в наших с тобой кругах известен другой…
— Уж это точно!
— Кстати, о карточных делах нашего Питера Джексона. — Посетитель повернулся к Николаю.
— На следующей неделе из VISA сюда приезжает человек, который, как ты догадываешься, зовется Питер Джексон. Темой приезда будет сбор не только всех сотрудников, отвечающих за карточную безопасность в первой полусотне банков. Он даже и руководителей служб безопасности вместе с ними вызывает! Так что, Петр, придется тебе вместе с Николаем идти на встречу. Догадываюсь, что с картами явно случилось что-то эдакое, раз Вы, Николай, пришли с утра пораньше?
— Даже больше, чем эдакое, но… говорить без указания Петра Валерьевича не стану.
Старшее поколение усмехнулось друг другу.
— Школу твою видно сразу, помалкивает! Молодцом, Петр, хоть ты меня через этого Питера Джексона и подсидел!
— Зато потом освободил место, нечего тебе на жизнь жаловаться. К тому же, если думаешь, что тут не жизнь, а малина, то ошибаешься. Тут, бывает, и происходит кое-что… всякое…
— Ладно, я так понял, что именно вам двоим на встречу с этим Питером Джексоном идти.
— Мда, при виде меня у него изнутри все скривится — усмехнулся начальник.
— Немудрено! Хотя там и иные источники его внутреннего кривлянья тоже будут, как минимум, трое…
— Небось, точно будет валять дурака и сидеть с ничего не понимающим видом..
— Это уж не сомневайся! Видуха у него будет такая же непонимающая, как у твоего Николая. Только вот у него непонимание искреннее…
Посетитель взглянул на начальника и они секунд десять обменялись задумчивыми взглядами. Потом хозяину кабинета был задан вопрос с кивком в сторону Николая:
— Что скажешь? Особо насчет болтливости. Но знать-то ему надо, с кем будет иметь дело…
— Уверен, что с болтливостью вполне нормально. Хотя, надо бы напомнить… Николай, хоть уже прошло больше 25 лет, болтать о том, что ты сейчас узнаешь, нельзя ни в коем случае.
— Все понял!
— Ну, прежде всего, запомни, что этот Питер Джексон говорит по-русски не хуже, а, скорее, даже получше твоего. С хорошим… не, не ленинградским, а еще Санкт-Петербургским произношением. Представить себе, насколько он хорошо все по-русски понимает, думаю, сумеешь.
— Да сколько ж ему лет? Неужто под сотню?
