— Мда… Запомни, Ленка, возраст и ум человека правильнее всего показывают глаза, а не морщины вокруг них… Тебе бы это, молодой дуре, знать полезно!
— Ну, молодая, хоть и дура, но поняла, что ты о своем зяте толкуешь! Он уж точно страсть, как неглуп, раз старому что-то эдакое подсказал и он успокоился. Да и дочь твоя тоже в грязь лицом не ударила, головой думает знатно. Маша живо мне позвонила, рассказала все, да намекнула, что надо бы Семена Васильевича, как там она сказала, … расслабить.
— И ты, само собой, живо рванула расслаблять? — последовало взаимное хихиканье, прямо, как в школе. Отсмеялись женщины не сразу.
— Не, Ленка, ты точно молодая бл….ая козочка!
— Смех-смехом, а она-то была очень даже права, ему это действительно было нужно! Старый более-менее в себя за последнее время пришел, и выглядит намного лучше, считай, как раньше. Видать, как умный человек, действительно знает себя и честно говорит, что характер у него не сахар.
— Так умные люди свои недостатки знают, это дураки о них не догадываются… Ладно, Ленка, тыщу раз СПАСИБО тебе! Побегу я, а то не ровен час он дома появится.
— Это вряд ли. Я ему сегодня целых 4 пузыря выдала, он с ними в парк и пошел.
— Ну, вряд ли, не вряд ли, а береженного Бог бережет! Мало ли, домой притопает, да к Маше прицепится, я его отвлеку в случае чего.
Настроение у сердечно расставшихся женщин было просто великолепным….
Вице-президент Ультрим-банка дорого бы дал за то, чтобы его настроение стало бы таким же. В субботу он получил зашифрованное сообщение и, на этот раз, не один, а целых два файла. Ознакомившись с их содержанием, адресат стал ругаться почище отправителя. Баба-то оказалась покрепче, чем ему сперва представлялось, и намного сообразительнее. Да и смелее тоже — для написания такой бумаги требуется немалая административная дерзость. Сам же должен был понять то, что загонять людей в угол крайне опасно, так как их поступки при этом становятся совершенно непредсказуемыми! А тут еще, на беду, поступок оказался непредсказуемо умным и бумага таки дошла до первого лица! С другой стороны… А был ли у него иной выход? Особо учитывая давление его истинного нанимателя по срокам и результатам? Если поселить сомнение в рядах его сторонников, давая обычный ход замечаниям от этой @#$%%^, то они еще, чего доброго, разуверятся в успехе и разбегутся. Такое вовсе недопустимо! Уж безопасники-то за предоставившийся шанс ухватятся, это точно — и подчиненных им прибавится и фронт работ расширится. А вот ему — беда, дополнительные ставки зарплаты минимум двух охранников экономику проекта ухудшают. К тому же, ему придется и схлопотать от председателя, который захочет узнать, почему это такие факты ушли под ковер. Ну, с этим он справится «вопрос не Вашего уровня» и все такое прочее, однако, чего с уменьшением средств на реорганизацию делать? Наниматель-то этим фактом страсть, как недоволен! И надо не только отбить атаку, кстати говоря, совершенно справедливую, но еще и переубедить председателя. Мда, задачка та еще… Он наметил себе десятка два возможных вопросов и ответов, но, понимая то, что он не может просчитать все варианты возможного хода беседы, решил действовать по обстоятельствам. Хорошо продумав несколько возможных опорных точек и фраз в разговоре, вице-президент стал с тревогой ждать «разбора полетов», который обещал стать для него чрезвычайно опасным…
Тем временем Профессор тоже занимался непростым и, в принципе, тоже могущим стать небезопасным, но при этом и потенциально прибыльным делом. Наладить контакты с доном Педро из Латинской Америки было крайне непросто и пока что потенциальные собеседники только принюхивались друг к другу издалека. Дело, однако, облегчалось тем, что никто пока что потенциальных собеседников не подгонял, времени у них было в достатке, поэтому обе стороны могли достаточно тщательно и без суеты продумать свои дальнейшие ходы. Время вполне терпело, Профессор никуда не торопился, с тому же Семка пока не выдал никаких результатов. Ну… пара месяцев у него точно есть на раздумья и решение проблемы. В то, что старый товарищ все сумеет решить, Профессор не сомневался. Хоть он без всякой ложной скромности понимал, что математические способности у него действительно получше, Семка тут был явно прав, однако, нельзя же всю жизнь заниматься тем, к чему душа ну совершенно не лежит! Благо, и иные способности имеются — подумал Профессор. А маяться всю жизнь нелюбимым делом — это уж совсем ни в какие ворота. Пущай вон Семка там сам с картами возится. Кстати! Неужто он научился все данные для них генерить? С ПИНами это вряд ли, там видео было, но он наверняка что-то сумеет из этого использовать. И, кстати, то, что он придумал, должно быть чрезвычайно сложным! Иначе он бы намного раньше у меня появился. А не вытрясти ли это все из него? Поразмыслив над этим, Профессор решил оставить все, как есть. Навряд ли Семка пойдет к кому-то другому, когда у него я имеюсь. А вытряхнуть из него нужный алгоритм — это ох, как сомнительно. Это тебе не вызнавать у «пациента» с паяльником в жопе, куда он деньги спрятал. Там же математическое решение может быть не на одну сотню страниц и даже если с утюгом на пузе он его совершенно точно все парням расскажет — они ж просто не поймут ни хрена. Да и ты сам можешь отнюдь не все понять, так как практики за последние несколько десятилетий у тебя совсем не было. Ладно… ну его на хрен пока что, тем более, что еще и не ясно, есть ли у него эта формула, или нет… Не говоря уже о том, что у него и своя крыша может быть, в конторе-то он работал, известно в какой. А супротив ТОЙ крыши у него руки коротки… Профессор махнул на это все рукой и отвлекся на свою очередную любовницу, которая была вдвое моложе его. Вообще, одним из признаков истинного успеха в жизни является то, что ты сам-то можешь и стареешь, но вот твои любовницы — нет — удовлетворенно подумал Профессор перед тем, как выкинуть все мысли из головы.
На следующий день Семен взял с собой дипломат, лопату, два купленных прибора, кое-что еще, а также и новый телефон не забыл. Путь его лежал в ближайший лесок, там, где деревья были погуще. Дом стоял на отшибе, от ближайшего здания — электростанции его отделял не один километр и даже если за ним и наблюдали, то без бинокля на таком расстоянии ничего не распознают. Быстро скрывшись за деревьями, Семен несколько раз останавливался в
