— Я даже и не знаю, как Вас благодарить! Ленка перекатилась на Семена, который был совсем не против… А уж насколько была не против она, учитывая кое-какую проведенную ей подготовку… Через некоторое время, когда они отдышались и направились в ванную, разговор тихо продолжился под шум воды.
— Так, скажешь Катерине, чтобы она к ментам пошла в понедельник. Ты говорила, что у него загулы были максимум на три дня?
— Да, так и было. На третий день вечером всяко заявлялся.
— Тут получится пять. Гм… на мой взгляд, нормально. И пусть там в отделении не сильно тоскует — просто скажет, что пропал, гуляет хрен знает где на пару дней больше своего максимума и все такое.
— Ага, так и скажу ей потихоньку.
— А насчет своих слов и действий на случай чего все помнишь?
— Конечно помню! Голова Вы, Семен Васильевич! Если будут спрашивать про таблетки — там было три бабки, он при них подтвердил, что у него спина болит. Я чуток в этом направлении после ухода Юрки разговор продолжила, так они там разные боли с лекарствами полчаса перетирали. Если про перчатки спросят — сразу расскажу, что сама ему их связала и покажу оставшийся клубок. Даже если с собакой, которая что-то чудом на снежках учует, придут — как бы растеряюсь, но потом честно скажу, что они мной и должны пахнуть — я ж перчатки вязала-то!
— Умница!
— А Вы сами, Семен Васильевич, как будете выкручиваться, если собака Вас унюхает?
— Никак.
— В смысле!??
— А зачем мне выкручиваться? Я ж Юркины перчатки вчера утром примерил, чисто из любопытства. Узнал, что его лапа больше моей и захотел точно узнать, насколько именно. Надо же говорить людям правду! — усмехнулся Семен. — Но вот только не всегда всю…
Ленка с обалдением уставилась на него и через несколько секунд стала хохотать. На сей раз Семен не зажимал ей рот, так как это было совершенно ненужно…
Серега ехал в райцентр с очень нелегким сердцем. Маша сказала ему, что приболела, и она у Семена Васильевича, который его встретит. Семен подтвердил эту информацию, сказав, чтобы он не волновался и он все расскажет по приезду. Однако, это пожелание произвело строго обратное действие. Легко сказать — «не надо волноваться»… А ну как Маша разболелась не на шутку! Заснул он отнюдь не сразу после отъезда, как бывало обычно, однако потряхивание автобуса и его качание на ухабах в конце концов укачали его и он провалился в неспокойный сон…
Разбудил Серегу Семен. Сегодня они направились домой к Ленке, это было несколько дальше, чем до палатки, но ненамного. По дороге Серега пытался выяснить, что там с Машей, но получил решительный ответ о том, что нечего на улице об этом трепаться. Однако, добравшись до Ленки, парень дал волю вопросам.
— Что там с Машей? Поправится?
— Ну, уж точно поправится! — уверенно ответила Ленка. От этого не умирают, будь уверен.
— А все-так, что там с ней?
— Да ладно тебе, сам увидишь, чего о чужих болезнях толковать. Давай-ка, вместо того, чтобы языком болтать, живо переодевайся, да к ней. Маша на тебя уж точно обидится, если тут будешь почем зря телиться!
Было очевидно, что вопросы так и вертелись у парня на языке, однако, он сумел их сдержать, быстро переоделся и направился вместе с попутчиком к дому. Когда они доехали до середины поля, Семен остановился.
— Ну, задавай вопросы…
— Что там с Машей?
— Гематома, по простому говоря, синяк на лице. Но очень здоровый, в пол-лица почти что. А в остальном все нормально. Кости целы, я сам проверял.
— Папаша!?
— Он самый.
— Ну он и сучок! Что делать будем?
— Ничего не будем.
— Как ничего!??
— Потому что ничего уже не нужно. Никого он больше уже не обидит, это точно. Понял, надеюсь?
— Ага… Семен Васильевич, а точно… Ну, как выживет, чего доброго, здоровый он все-таки ведь…
— Точно все, не бойся. И эту тему лучше не развивай, а то еще сболтну чего лишнего. Сам понимаешь, тебе об этом лучше совсем ничего не знать. Есть еще очень важный момент…
— Слушаю.
