— Но, не об этом разговор! — возвысил голос Двойничок. — Вы полностью прибрали к рукам экономику страны, много лет прекрасно жили за счет Нации. Теперь надо поделиться с Нацией!
— Да ты чё, пидор?! — взревел Седой и осекся.
С галерей зала на мафиози глядели автоматы дворцовых гвардейцев. Одетые в камуфляжные комбинезоны гвардейцы заполнили зал, окружили главарей. Где-то вдалеке послышались автоматные очереди, за ними редкие пистолетные выстрелы.
— Только что расстреляли ваших «шестерок», — сообщил Дубль-2.
— Мы, пожалуй, поделимся, — прохрипел Седой.
— Поздно! — отрезал Дубль-2. — Я вас сюда позвал; думал, как с людьми договориться. А вы? Увести!
На дальнем хозяйственном дворе мафиози с ужасом увидели груду трупов своих охранников. Солдаты оттащили их от стены гаража, освободив место для новых жертв. Седой почувствовал, как противно растекается по его ноге и парчовым брюкам моча. Он сорвал свои перстни с крупными изумрудами и протянул их солдату:
— Возьми! Только помоги выбраться!
— Дурак ты, дядя! Это и так мое! — ответил солдат, опустив перстни в карман комбинезона.
Ударом ноги в грудь он швырнул Седого к стене и дал по нему длинную автоматную очередь.
Не успел Дубль-2, лично руководивший казнью, войти в свой новый кабинет, как ему доложили о прибытии во Дворец одноглазого Символа Нации.
— Проезжал мимо, слышу: какой-то шум. Решил заехать посмотреть, — доложил тот.
— Я слышал, «соратник», ты к тем пяти процентам, что имеешь с перевалки наркотиков, хочешь еще пять, — пожал ему руку Дубль-2.
— Вообще-то десять, — сверкнул глазом символ Нации.
— С сегодняшнего дня все сто — твои! Мы, знаешь ли, тут посоветовались, решили несколько собственность перераспределить. В пользу… Нации. Ну, заодно кое-кого расстрелять пришлось… Принимай новое хозяйство!
В кабинет вошел начальник охраны. Он нес на золотом подносе два фужера шампанского.
— Давай, Символ Нации, выпьем за вновь испеченного маршала! — кивнул Дубль-2 на начальника охраны. Я утром подписал указ о присвоении ему этого звания.
— Вообще-то у меня двадцать маршалов, — осушил свой фужер одноглазый.
— Где двадцать, там и двадцать первый, — ответил Дубль-2. — Ты, как к себе в министерство прибудешь, кадровикам скомандуй, чтобы к концу дня оформили представления, все бумажки как положено и мне подвезли.
Шампанское приятно разморило одноглазого. Он раскинулся на обтянутом крокодиловой кожей диване «лимузина», закурил сигару «Давидофф». С сегодняшнего дня он стал самым богатым человеком в стране, богаче самого Отца Нации. Может быть, пройдет пара лет, и Нация «пожелает» демократических президентских выборов? Ну, а любые выборы выигрывает тот, у кого больше денег…
Одноглазый еще не знал, что через сорок пять минут он умрет от паралича сердца, а еще через час после этого его кремируют как «неизвестного мужчину, без определенных занятий и места жительства». Ведь и у него был свой Дубль-2, с которым новоявленный Отец Нации уже успел договориться.
Рассказы
Десятая штука
— Конечная остановка, джентльмены! — чиркнул по ушам Терентия голос водителя автобуса.
— Подъем, Терри! — подтолкнул Терентия сидевший сзади вьетнамец Кванг.
Поблагодарив водителя, и получив от него
традиционное пожелание прекрасного дня, Терентий вышел из автобуса. Он вдохнул мартовский морозный, но уже с привкусом весны воздух. Закурив, взглянул на часы. Как всегда — без трех минут семь. От остановки до огромного заводского корпуса двести метров голубеющего в лунном свете снега с сине-зелеными пятнами травы на проталинах. Впереди, обгоняя друг друга, бежали к заводу работяги. Как всегда, лидировал бывший капитан южновьетнамских командос Кванг. Его пытался обойти бывший афганский моджахед Фархад. Они, петляли, словно уклоняясь от пуль. Их старался догнать
