стоя под сенью крыльев Матери.
Глава XIV
Судилище
Занавеси раздвинулись. Перед нами была небольшая алтарная, высеченная в большом черном камне, в самом ее центре – трон. Женская фигура, вся с головой в волнах белого покрывала, спадающего на мраморные ступени. В полутьме, которая царила в алтарной, мы видели только, что под складками покрывала Оракул держит в руке драгоценный скипетр с петлей наверху.
Повинуясь какому-то властному импульсу, мы, как и Орос, опустились на колени. Послышался тихий звон – как будто бы звенели колокольчики, и, подняв глаза, мы увидели, что Оракул протянул к нам свой скипетр в форме систра. Раздался негромкий, отчетливый и, как мне показалось, слегка дрожащий голос. Говорил он на греческом языке, куда более чистом, чем у всех остальных.
– Добро пожаловать, странники, я знаю, вы прибыли в эту древнюю святыню издалека и, хотя, несомненно, исповедуете другую религию, не стыдитесь отдать долг поклонения той недостойной, что является сейчас Оракулом, хранительницей тайн. Встаньте, у вас нет причин опасаться меня, ведь это я послала свою проводницу и слуг, чтобы они привели вас в Святилище.
Мы медленно поднялись и стояли безмолвно, не зная, что сказать.
– Приветствую вас, странники, – повторил голос. – Скажи мне, – скипетр показал на Лео, – как тебя зовут?
– Лео Винси.
– Лео Винси? Красивое имя, вполне достойное человека столь благородной наружности. А как зовут тебя, спутник Лео Винси?
– Хорейс Холли.
– Так, скажите же мне, Лео Винси и Хорейс Холли, чего вы ищете здесь, у нас в стране?
Мы переглянулись, и я сказал:
– Это долгая и странная история. Но как мне называть тебя, о Оракул?
– Тем именем, которым меня здесь называют, – Хес.
– О Хес, – начал я, а сам подумал: «Каким именем, любопытно, называлась она прежде?»
– Я хочу слышать эту историю, – перебила она, и я уловил нетерпение в ее голосе. – Не всю, конечно, ибо я знаю, что вы оба устали, – хотя бы часть. Жизнь в этом доме благочестивых размышлений однообразна, о чужеземцы, и ни одно сердце не может жить только минувшим. Я с удовольствием послушаю о том, что происходит в мире. Расскажи же мне, Лео, как можно короче, но только истинную правду, ибо в присутствии Той, чьей Посланницей я являюсь, нельзя говорить ничего, кроме правды.
– О жрица, – заговорил он с обычной своей лаконичностью. – Я повинуюсь. Много лет назад, когда я был совсем еще молод, мой друг и приемный отец и я, прочитав древнюю надпись, отправились в дикую страну и там нашли некую божественную женщину, что сумела восторжествовать над временем.
– Эта женщина была безобразной дряхлой старухой?
– Я сказал, о жрица, что она восторжествовала над временем, а не пала его жертвой, ибо она обрела дар бессмертной молодости. Нет, она не была безобразна, наоборот, в ней, казалось, воплотилась сама красота.
– И поэтому, иноземец, ты поклонялся ей, как это свойственно мужчинам?
– Не поклонялся – просто любил ее, это не одно и то же. Вот жрец Орос поклоняется тебе, зовет тебя Матерью. А я любил эту бессмертную женщину.
– И ты все еще любишь ее? Нет, любовь не долговечна.
– Да, я все еще люблю ее, хотя она умерла.
– Как так? Ты же сказал, она бессмертна?
– Может быть, это была только иллюзия, видимость смерти, на самом же деле это был переход, перевоплощение. Как бы там ни было, я потерял ее и вот уже много лет, как пытаюсь найти.
– Почему же ты ищешь ее здесь, на моей Горе, Лео Винси?
– Потому что мне было видение, это видение и привело меня сюда – посоветоваться с Оракулом. Я хочу узнать о судьбе потерянной возлюбленной, а это можно сделать только здесь, и нигде больше.
– А ты, Холли, ты тоже любишь эту бессмертную женщину, чье бессмертие, однако, склонилось перед смертью?
– О жрица, – ответил я, – я тоже поклялся принять участие в поисках; куда бы ни направился мой приемный сын, я следую за ним. А он ищет утраченную красоту…
– Стало быть, ты следуешь за ним. И оба вы ищете утраченную красоту, как и все мужчины, эти слепцы и безумцы.
– Нет, – возразил я, – будь они слепцами, они не смогли бы различить красоту, а будь они безумцами, они не смогли бы оценить ее, даже если бы и видели. Только мудрецам дано видеть и понимать, Хес.
– Я вижу, ты скор на ответ и находчив, о Холли, как… – Не договорив, она вдруг спросила: – Скажите мне, оказала ли вам должное гостеприимство моя
