В плену желания

встретиться с ним наедине, без слуг.

– А вместо секунданта мой брат предпочел прихватить с собой сумку с постельными принадлежностями, да? Господи, не мучьте себя пустыми фантазиями, маменька! Насколько я знаю Эвелина, он уехал по личному делу. Просто он не хотел рассказывать вам о своих планах. Возьми он с собой Фимбера и Челлоу, все тотчас бы открылось. Присутствие рядом с ним слуг – вам утешение, а ему лишние хлопоты и обуза. Что же до несчастных случаев, то все это чепуха. Если бы произошло что-нибудь плохое, мы немедленно узнали бы об этом. Эвелин не отправился бы к лорду Сильвердейлу без своей визитницы.

– И то верно, – согласилась мать. – Мне не пришло это в голову. – У нее тут же улучшилось настроение, но через пару секунд оно снова испортилось. Ее прекрасные глаза затуманились. – В такой неподходящий момент, Кит! – молвила графиня. – Когда так много зависит от успеха завтрашнего званого обеда на Маунт-стрит. Не мог же он пуститься в очередное приключение?

– Кто знает, – изрек мистер Фенкот. – Хотелось бы мне узнать больше об этой его помолвке, маменька. Вы сказали, что у брата просто не было времени написать мне о ней, но, боюсь, это не вполне соответствует истине. Возможно, последнее отправленное им письмо, содержащее весть о помолвке, не дошло до меня, однако Эвелин ни словом не обмолвился о ней ни в одном из своих посланий, не говоря уже о том, чтобы намекнуть о скорой женитьбе. Право слово, такое поведение совсем не свойственно моему братцу. Коль скоро я услышал новость от вас, маменька, то готов в нее поверить, в противном случае счел бы ее не более заслуживающей доверия, чем сплетня, подслушанная на рынке Банбери. Откровенно говоря, я знаю лишь одну причину, способную заставить Эвелина скрывать от меня что-то. – Сказав это, Кит сощурил глаза так, словно пытался разглядеть что-то вдали. – Если бы он попал в какое-нибудь затруднительное положение, из которого я все равно не смог бы его выручить… или если бы он был вынужден совершить нечто предосудительное…

– Нет, нет и еще раз нет! – повысив голос, заявила леди Денвилл. – Ничего предосудительного в этом нет! Эвелин обсуждал все со мной самым обстоятельным образом, говорил, что коль уж он решился на брак, то будет лучше заключить брачный контракт, так, чтобы не оскорбить ничьих чувств. Что ни говори, а на сей раз Эвелин оказался совершенно прав, ибо девицы, в которых он имеет склонность влюбляться, никогда ему не подходят. Более того, Эвелин так часто увлекается, бедняжка, что в качестве жены ему нужна благоразумная, хорошо воспитанная девушка из порядочной семьи. Она не разобьет ему сердце и не станет устраивать скандалы всякий раз, когда обнаружит, что у него появилась очередная chere amiе.[9]

– Это важно, но отнюдь не для Эвелина! – воскликнул Кит. – Безразлична к пассиям и хорошо воспитана! А если лицо девушки покрыто оспинами либо она косит…

– Ничего подобного, сынок! Во внешности невесты ничто не должно внушать ему неприязнь. Будет весьма приятно, ежели со временем они смогут преисполниться нежными чувствами друг к другу.

– Боже мой! – подскочив на месте, воскликнул Кит. Теперь его глаза уже не светились от веселья. – Ваш брак с отцом был как раз таким! И подобного будущего вы желаете для Эвелина?

Маменька ответила не сразу. Когда она заговорила, голос ее прозвучал немного сдавленно:

– Мой брак отнюдь не был таким, Кит. Твой отец полюбил меня по-настоящему. Фенкоты говорили, что его околдовали, но никто не мог поколебать его в намерении взять меня в жены. Тогда мне исполнилось всего семнадцать, а твой отец был красив, полностью отвечал мечтаниям любой школьницы такого возраста. Однако члены его семьи были правы: мы плохо подходили друг другу.

– Я не знал, – уже другим тоном произнес Кит. – Извините, маменька! Не стоило мне говорить в таком тоне, однако вы не рассказываете всей правды. Что за ерунда! С какой стати Эвелин решил остепениться и обзавестись семьей так, словно ему тридцать четыре года, а не двадцать четыре? Вздор!

– Я говорю правду! – возмутилась графиня, но, прочтя недоверие на лице сына, добавила: – Может, не всю…

Молодой человек, не сдержавшись, улыбнулся.

– А теперь скажите всю. Чуть раньше вы, маменька, заявили, что вина лежит на дядюшке Генри… и вас. Каким образом ваши действия могли принудить Эвелина заключить брак по расчету? Дядя не имеет власти над средствами, выделяемыми брату. Эвелин не обязан отчитываться перед ним в том, какой образ жизни ведет. Единственная власть, которой дядя Генри обладает над Эвелином, заключается в праве отказать своему племяннику распоряжаться его основным капиталом.

– Однако мой мальчик именно это и хочет сделать, – заявила маменька. – Ну, возможно, я ошибаюсь, но в любом случае Эвелин жаждет поскорее избавиться от всех хлопот и неприятностей, связанных с моими долгами.

– Что ж, если вы о долгах, то… А разве за мисс Стейвли дают богатое приданое? Не думаю, будто Эвелин настолько наивен, чтобы считать, что ему позволят распоряжаться ее имуществом по своему усмотрению. Весьма сомневаюсь.

– Эвелин ни за что на такое не пойдет, даже если ему предоставят все необходимые права. Мой мальчик хочет оплатить мои долги из личного состояния. Он говорит… Ты тоже мне говорил… Ну, он полагает, папа должен был давно погасить все счета. Теперь это его долг перед отцом. Эвелин против того, чтобы ставить вашего дядю в известность… Вот он и поехал повидаться с сэром Генри, хотел убедить его закончить срок попечительства раньше времени. Он говорил, что уже совершеннолетний, а такое обращение, словно со школьником, ему претит. И это правда, Кит!