В плену желания

карете.

– И то верно, – согласилась графиня, на которую слова сына произвели должное впечатление. – Пожалуй, ты прав. Она ведь красивая?

– Само очарование, – заверил матушку Кит. – Вы, как понимаю, приобрели ее ради того, чтобы вознаградить себя за все те неприятности, с которыми столкнулись? Кстати, почему вы столь поспешно прибыли сюда?

– Кит! – молвила ее светлость. – Эта ужасная старуха намеревается приехать к нам на следующей неделе и привезти с собой Кресси. – Графиня ждала, что сын ответит, однако, поскольку Кит был, судя по всему, не на шутку ошеломлен и стоял глядя на нее широко открытыми глазами, леди присела на стул и продолжила: – У меня было дурное предчувствие, когда мне пришлось к ней ехать. Я чувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но действительность превзошла все мои самые худшие ожидания. Знай я наперед, во что это выльется, я бы сказала, что собираюсь задержаться в Бейверстоке, даже на самом деле там задержалась бы, хотя и не питаю к твоей тете особой симпатии. Но я уже сообщила ей, что еду сюда, так что нельзя было ничего исправить. Как я могла после этого отказаться от собственных слов? Ты должен понять – это было решительно невозможно.

– Мама! – прервал ее излияния Кит, снова обретя дар речи. – Неужто леди Стейвли собирается заехать к нам по дороге в Уэртинг?

– Нет. Чем мог бы помешать нам кратковременный визит вежливости? Она и Кресси намерены провести в Рейвенхерсте одну, а может, две недели.

– Неделю или две! Но это немыслимо! Этого никак нельзя допустить! Боже мой! Как вы могли согласиться на такое? Это же не вы предложили, как я понимаю?

– Конечно не я, – ответила графиня. – Леди Стейвли сама напросилась.

– Как же ей удалось это?

– Боже правый! Сынок! Пяти минут, по-моему, достаточно, чтобы понять, что она всегда добивается того, чего хочет. К тому же старуха заманила меня в ловушку. Она самая гадкая и злая старая ведьма на свете и постоянно берет надо мной верх. Это началось еще с тех пор, как я была ребенком. Я всегда ее побаивалась. До чего же она скверная! Только представь себе! Она на меня посмотрела и сказала, что я крашу волосы. Я была шокирована ее словами, тем более в них нет ни капли правды. Если волосы немного выгорают, а потом ты восстанавливаешь их цвет, – это не значит, что ты их красишь. Я ей возразила, но она только ужасно неприятно расхохоталась. Я едва не упала в обморок. Можешь себе представить?

– Не могу, – с необычным для него бессердечием заявил Кит. – С чего это вы принимаете близко к сердцу то, что говорит старая леди Стейвли? Мне это кажется несколько странным.

Красивые глаза его маменьки вспыхнули.

– Серьезно? – язвительно изрекла графиня. – Не понимаю, как ты можешь вести себя столь бесчувственно. Словно уже позабыл, как твоя двоюродная бабушка Августа за две минуты могла довести до душевного трепета и тебя, и Эвелина!

Вспомнив свою внушавшую оторопь родственницу, которая, к счастью, уже отошла в мир иной, мистер Фенкот решил сменить суровый тон на более мягкий.

– И меньше времени хватало, – признал он. – Извините, маменька! Так что там стряслось?

Наградив сына всепрощающей, очаровательной улыбкой, леди Денвилл промолвила:

– Эта особа заставляет меня чувствовать себя глупенькой девчонкой. Уверяю тебя, Кит! Я никогда не была такой. Старуха внезапно стала сама любезность и начала расхваливать тебя, чего я, право слово, не ожидала от нее. Это еще раз свидетельствует о том, какая она коварная особа. Полагаю, леди Стейвли прекрасно знает, что, хотя она и заставляет меня чувствовать себя полной дурочкой, скажи она хоть одно дурное слово о моих сыновьях, я… я убью ее и выйду как ни в чем не бывало из комнаты.

Широко усмехаясь, мистер Фенкот произнес:

– Браво!

Леди Денвилл восприняла реакцию сына с подобающей скромностью.

– Да, милый, я бы очень рассердилась, ведь больше всего на свете меня бесит несправедливость. Возможно, я несколько легкомысленна, но не настолько наивна, чтобы не понимать – ни у кого не было двоих столь чудесных сыновей, как мои. Однако леди Стейвли ничего неприятного о тебе не сказала. А затем миледи подчеркнула: она вполне отдает себе отчет в том, что Эвелин – завидный жених, но она давно пришла к мнению, что брак между молодыми людьми, знакомыми друг с другом недостаточно, ни к чему хорошему не приводит. После этого леди Стейвли вполне любезно, хотя и не совсем безукоризненно с точки зрения светских приличий, заявила, будто уверена, что я придерживаюсь того же мнения. Кит, я согласилась с ней. Затем старуха призналась мне: она после женитьбы лорда Стейвли на Альбинии Гиллифут подумывала о том, чтобы пригласить Кресси перебраться к ней… Кит! Она недолюбливает Альбинию даже больше моего. Мы вволю о ней позлословили… Леди Стейвли не решилась забрать девушку, потому что считает себя слишком старой для того, чтобы выводить Кресси в свет. Когда она умрет, какая судьба ожидает мисс Крессиду? Она сказала, что тогда бедняжке придется перебираться к Кларе Стейвли и со временем девушка превратится в старую деву. Именно поэтому она хочет, чтобы Кресси удачно вышла замуж. Затем леди Стейвли заметила: несмотря на все мои недостатки, я воистину предана детям и потому в не меньшей мере, чем она, понимаю, что прежде, чем принять окончательное решение, Эвелину и Кресси нужно лучше узнать друг друга. Дорогой! Что мне еще оставалось? Только согласиться, особенно когда старуха заявила, что мне следует в большей мере, чем кому-либо другому, стремиться сделать моего сына счастливым, ибо мой собственный