франкировать[41] письмо. Он еще сможет нацарапать фамилию Денвилл, имитируя почерк Эвелина, но написать полное имя и адрес будет выше его сил. Их покойный родитель, человек весьма дотошный, всегда лично писал на конвертах. Кит в точности не знал, все ли пэры и члены парламента столь пунктуально придерживались буквы закона. Молодой человек подозревал, что большинство из них достаточно вольно обращается со своим правом на франкировку. С другой стороны, Кит смутно помнил, что читал в какой-то газете, будто бы чиновники почтового управления скрупулезно проверяют почерк, ища случаи злоупотреблений этой привилегией. Мистер Фенкот надеялся, что подпись Эвелина еще не очень хорошо известна местным почтмейстерам, но решил в случае необходимости, сославшись на неразборчивый почерк, предложить просителю самому написать на конверте, чтобы письмо наверняка дошло до адресата.
Кресси отступила назад, желая оценить свою работу.
– Надеюсь, леди Денвилл понравится это, – сказала она. – По-моему, неплохо вышло.
– Сойдет, – мрачно изрек Кит.
Девушка рассмеялась.
– Позвольте мне немного привести себя в порядок перед поездкой.
– Конечно… пожалуйста… Вы бы предпочли покататься верхом или, быть может, погулять в саду?
Девушка взглянула на часы, стоящие на каминной полке, и взяла свою простенькую «пастушью» шляпку из соломки.
– С удовольствием… На полчаса…
Кит кивнул.
Они вышли вместе, спустились по ступеням террасы на лужайку, пересекли ее и оказались у ряда пологих уступов, обрамленных с одной стороны широкими цветочными клумбами, а с другой – невысоким каменным парапетом.
– Как жаль, что моя крестная не любит природу, – вздохнув, произнесла Кресси. – Здесь так прекрасно.
– Мама умирает от скуки, если дом не наполнен гостями, – сказал молодой джентльмен и после небольшой паузы спросил: – А вам нравится жить в деревне, Кресси?
Девушка задумалась, очаровательно наморщив при этом лобик, а затем, улыбнувшись, произнесла:
– Вопрос с подвохом… Когда я здесь в такую чудесную погоду, то диву даюсь, как вообще могу жить в Лондоне, однако в глубине души подозреваю, что
Кит молча застыл, осознавая, что услышанное им многое объясняет. Эвелин всегда любил охоту гораздо больше всего прочего. Рейвенхерст брат предпочитал именно вследствие всех тех развлечений, которые могло предоставить ему поместье. А еще из-за природной тяги брат имел склонность к образу жизни богатого землевладельца, что вполне естественно, ведь рано или поздно он должен был унаследовать Рейвенхерст. Еще с детства он куда больше Кита интересовался проблемами имений отца… Беда в том, что вспыльчивый, властный характер не давал Эвелину хладнокровно выносить унизительное, с его точки зрения, положение, в котором он лишь на словах являлся владельцем наследства родителя. Похоже, именно поэтому он пустился во все тяжкие, превратившись в заправского франта и волокиту с Бонд-стрит. Конечно, Кит осознавал, что все это глупости, но в то же время прекрасно понимал – ни критиковать, ни пытаться разуверить брата нет смысла, а посему следует принимать все как данность. Следует во что бы то ни стало помочь брату, положив конец попечительству. Вот только мисс Стейвли не должна стать орудием в достижении вполне приземленных целей брата. Эта мысль зародилась в голове Кита пару дней назад и с того времени прочно укоренилась в его мозгу.
Наблюдая за ним, Кресси вежливо осведомилась:
– Вы сердитесь, сэр?
Мрачный взгляд джентльмена остановился на ее личике. Кит улыбнулся.
– Отнюдь нет.
– Тогда вы чем-то обеспокоены.
– Немного, – признал он, – однако я пока что не могу открыть вам причину своего беспокойства. Прошу вас быть ко мне снисходительной.
– Хорошо! – Она молча пошла рядом с ним, а потом спросила: – Вы хотели мне что-нибудь сообщить, когда попросили пойти с вами в сад?
– Нет… Мне следует рассказать вам о многом, но не сейчас…
Молодой человек умолк, с особой очевидностью осознав всю шаткость своего положения. Он был в сильнейшем замешательстве, испытывая желание раскрыть Кресси правду, но делать это при теперешнем положении вещей и не будучи уверенным в ее намерениях означало бы рисковать не только собственной репутацией, но и интересами Эвелина.
От внимания Кита не укрылось то, что мисс Стейвли явно предпочитает его брату. Молодой человек отличался изрядной долей самокритичности, поэтому считал, что Эвелин в большей степени обладает всеми свойствами натуры, столь милыми сердцу юных леди, не говоря уж о том, что богатство и
