наследственности, то мы поможем природе. Полноправные получат возможность избирать и быть избранными, они станут править прочими и смогут двигаться вверх по общественной лестнице. Неполноправные, конечно, получат базовые права, но участия в выборах мы их лишим. Ибо слабоумный недееспособен в таких делах. Судьба страны и нации, их будущее не должны зависеть от волеизъявления интеллектуально ущербных существ.
Не хочешь так жить – мешать торчать в Интернете и «дебилоящике», дуть пиво и заниматься футбольно-фанатским дебилизмом не стану. Если так хочется, теряй попусту лучшие годы жизни. Просто тот, кто не сдаст экзамен на полноправие, останется подданным. Он не сможет ни голосовать, ни занимать должности в госслужбе, ни выставляться на выборы. Да и в вуз вряд ли попадет. Даже за деньги. Так я включу механизм отделения породы умных от безвольных дураков. Исправился? Сдавай экзамен на гражданина и получай полные права. Так справедливо будет. Умный – не станешь терять время смолоду и обретешь права гражданина. Дурак – останешься подданным. Думаю, что это будет поистине национально-футуристский подход к делу.
У любимого мною Ивана Ефремова в «Туманности Андромеды» есть принцип: только тот молодой обретает полноправие, кто совершит свои «12 подвигов Геракла». Очень мудро! Очень предохраняет от превращения людей в телевизионно-пивососущее стадо кретинов! Хотя и сокращает беззаботное детство, определяет раннее взросление. Такова уж «Гегелева спираль». Долгое безответственное детство было порождено потребительской второй половиной ХХ века. До того детство получалось коротким. Приходилось рано вступать в ответственную жизнь. Новая эпоха становится отрицанием прежнего потребительского, расслабленно-сибаритского порядка. А значит, нужно снова делать детство недолгим. Но управляемо, разумно. Дабы избежать деградации и русских, и белой расы вообще. Чтобы не стать баранами, коим режут глотки. Или рабами дальневосточных владык.
Да и финансируемое государством телевидение у меня станет «скучным»: только с высокохудожественными фильмами, научно-популярным вещанием, с кино о нашей славной истории, с передачами о достойных людях, творцах. Если хочешь смотреть дебильные шоу, сериалы и прочую муть – так только по платным каналам. Или торчи в Инете, лишаясь возможности стать полноправным. За счет налогоплательщиков дебилозрелищ по ТВ показывать не станут.
Самым ценным богатством для нас, русских футуристов, станут одаренные дети из всех слоев общества. Мы станем искать их и приглашать в особые школы. Так, чтобы они росли среди себе подобных. Всякий морок Великой Глобалии вроде превращения учебы в вечную игру – к бесу! Мы возродим лучшие технологии обучения, что разрабатывались в Академии педагогических наук (АПН) СССР. До сих пор храню некоторые досье времен своих занятий научной журналистикой в 1987–1991 годах.
Знаете, какая работа тогда шла в имперской АПН? Там изучали феномены молодых гениев. Например, лауреата премии Ленинского комсомола 1968 года Владимира Платонова. Уроженец деревни Стайки (1939 г.) в Белоруссии, он уже студентом-пятикурсником сделал потрясающий доклад на Всесоюзной конференции математиков. В 26 лет он уже доктор наук, а в 32 года, в 1972-м, избран в академики АН Белорусской ССР. В 1987 г. он уже академик Академии наук СССР. Выдающийся математик и криптограф, ныне здравствующий.
Или пример Александра Дворака из Макеевки, который в 12 лет от роду, в том же 1968-м, поступил на мехмат Киевского университета. Его сестра Анна в 1972-м поступила туда же в возрасте тринадцати лет.
С трепетом открываю книгу «Твои возможности, человек!», написанную одним из любимых авторов моего детства, Виктором Пекелисом. Она, изданная еще в 1984-м, уже пожелтела от времени. Но какие потрясающие факты в ней содержатся!
Вот Олег Чурбанов из Кемерова, который за первый год учебы в школе сразу окончил два класса. Потом завуч 57-й кемеровской школы, химик Зинаида Александровна Потрясова, пригласила Олега на урок химии к семиклассникам – показать опыты. Олегу так понравилась химия, что он до конца учебного года не пропустил ни урока. Второклассник не просто «ходил на химию» к ребятам, которые вдвое старше его. Он не просто наравне с ними занимался. Он хорошо освоил теорию, быстро решал задачи. Не на шутку увлекся химией. Олег Чурбанов – мальчик восьми лет – по химии в седьмом классе отличник, и к доске его вызывали обычно тогда, когда весь класс не мог ответить и нужно было выручать старшеклассников.
А вот Дайга Грундмане теперь видный европейский тополог-математик. А ведь она училась в советской Риге и шестнадцати лет от роду стала автором сложной теоремы, сочетавшей элементы алгебры, геометрии и комбинаторики. Мыслила нешаблонными категориями, вникала в скрытую суть проблем. Вчитаемся в книгу Виктора Пекелиса:
«…Скептик, возможно, возразит: да, но ведь это особый случай; и все примеры, что вы приводили, хотя их и много, все они опять же особые случаи.
Хорошо, пусть так: эти – особые. Приведем, однако, сообщение одной из центральных газет, рассказавшей об очень интересном эксперименте ученых, сделавших попытку запустить своеобразный лот в глубины детских способностей и возможностей. Эксперимент этот зафиксирован в фильме под названием “2x2=х”. Поведав о нем, газета спрашивает, достаточно ли первокласснику в век космических ракет твердить, как во времена сохи, что-де дважды два четыре? Может быть, по плечу ему вот это, пугающее нас с вами, пап и мам, понятие – уравнение? Что это такое – семь лет? Уже или еще?
В харьковской школе № 17, где кинокамера подсмотрела увлекательные эпизоды, происходило нечто поразительное. Крошечный первоклассник спокойно и уверенно оперировал отрицательными величинами. Десятки нетерпеливо рвущихся ввысь рук: “Спросите меня, спросите…”. Спрашивают, какое число предшествует “л”, а какое – “минус л”? И снова лес маленьких рук. И дети эти – самые обыкновенные из самой обыкновенной городской школы.
По свидетельству академика АПН СССР А. Петровского, когда на одной международной встрече психологов был прочитан доклад об успешном обучении четырехмесячных младенцев чтению (то есть до того, как они научились говорить!), то это не вызвало у присутствующих шока, а всего лишь обычный спор.
