Ладони ветра. Сборник стихотворений

Долгий путь
сквозь всхлипы
звёздных ламп.

Взгляд вертикальный не только у кошек

Взгляд вертикальный не только у кошек.
Взгляд вертикальный не только у змей.
Женщина есть с тонкой белою кожей,
Взгляду её ты перечить не смей!

Плавно, упруго и кольцеобразно
Руки ее обнимают и ждут
Жертвенной страсти. Тягуче-топазной
Нежной волной одеяния жгут.

Но холодят её тонкие пальцы,
И поцелуи её, словно лёд!
Может она, чуть дразня, улыбаться,
Но сохраняя во взгляде налёт

Потустороннего ртутного блеска.
«Танец с кинжалами» знает она.
Стан её, словно острейшая леска,
Весь напряжён, и меняет тона

От золотистого до голубого —
Светло-небесного, как бирюза.
Негой окутает даже слепого —
Гибкая Фея, Колдунья – гюрза!

Звонко смеётся, но слышится шорох
Ровных чешуек, скользящих легко.
И на глазах у мужчин, словно шоры,
И от рассудка они далеко…

И открывают они ей объятья,
Не раскрывая коварства её…
Тихие всхлипы…немые проклятья
Тех, кто навек околдован Змеёй.

Гуляет по городу женщина-вамп

Гуляет по городу женщина-вамп,
Скрывая себя в плотной тени из шёлка.
Улыбка манящая – повод для шока,
А взгляд словно жжёт – не забыть его вам.
Незримо Она завлекает в капкан
Острейших клыков, ждущих
                                  жертвенной плоти,
И после – болезненной страсти тепло
Тихонько в молитву вплетёт Ватикан.
Вишнёвая тайна диковинных глаз
И грация кошки в движениях тела…
Планету, с которой Она прилетела,
Давно затопила кровавая мгла.
Отвергнута солнцем, у ночи в плену,
Приходит в ваш дом роковою невестой,
А после, когда все личины известны,
Набросит последней любви пелену…

Когда-то впервые я встретилась с Ней
На узком мосту между прошлым
                                                  и вечным…
С тех пор не могу я считать человечным
Свой облик, продлённый
                                           в загадочном сне.

Моя любовь не исчисляется временем

Моя любовь не исчисляется временем,
Не облекается в одежды пространства.
В пьянящий час цветущего ревеня
Я ей дарю золотое дворянство…

Весенний ветер зазывает заманчиво
В края, где солнце не уходит за горы,
Где разум мой упрямо замалчивал
Напев мечты, колдовской и нескорой…
Но я не хочу своё прошлое баловать,
Соединяя позабытые даты.
И мне цветка хватило бы алого
Для новой веры, угасшей когда- то.

Любовь моя – заговорённая, чистая, —
Словно снегами, покрывает дороги.
Цветной салют – в полнеба лучи стоят,
Целуя плечи смешной недотроги.

И сердцу сладостно надеждами полниться.
Навстречу ветру, рассвету навстречу
Плыть, не давая волнам опомниться,
Гипнотизируя мир звёздной речью!

Века истлеют, – и легенды расплавятся,
Осколки Солнца станут бликами окон…
Но будет вечной нежностью славиться
Моей любви золотистое око!

Кавалеров кавалькада

Кавалеров кавалькада
И монахов вереница
У мощей святых толпится.
Жажда чуда велика. Да,

Слишком мало веры. Своры
Грязных псов у храма рыщут.
Не духовной пищи ищут
Нищенки, цыгане, воры…

Дым кадила, шепот свечек,
Запах ладана и скорби.
Каждый третий спину сгорбил
У мощей. Вселенский вечер

Окропил святой водою
Прихожанок в кринолинах —
Мысли их сейчас в долинах,
Освещённые звездою

Вифлеемской… Бьют поклоны
Кавалеры и монахи.
Сонного кадила взмахи.
На иконах благосклонны

Лики ангелов. Струятся
Занавеси врат алтарных.
Словно рябь морей янтарных
Блики на перстнях роятся.

Крестятся, целуют мощи,
Просят милости у Бога —
Жизнь без веры так убога…
Ветер синий стяг полощет —

А на нём – лучи и око,
Голубиных крыльев пара…
Каплями цветного пара
Дождь рисует одиноко.

Витражи мерцают. Звуки
Песнопений души лечат.
Вниз опущенные плечи,
Вместе сложенные руки…

Дым кадила, шепот свечек.
В воздухе витает чудо…
Милостив Господь и чуток
В этот майский светлый вечер.

Я сидела на ступеньках храма…

Слепая девочка
у церкви будет петь
О короле…
Но кто её услышит?

(А. Белянин)

Я сидела на ступеньках храма
Маленькой хранительницей веры,
А века разыгрывали драму,
Обнажая души среди скверны.
Верные неверному завету,
Проходили мимо прихожане.
Я искала путь к святому свету,
Представляя мир в небесном жанре.
Плакал дождь в задумчивости строгой,
Опускаясь птицами на плечи.
И никто расспросами не трогал:
(А зачем? – от благости не лечат).
Я шептала тихие молитвы
За продрогших, преданных, забытых.
Холодили каменные плиты
Древних стен, наветами избитых.
И века разыгрывали драму.
Стало страшно… Но хромая кошка
Села рядом на ступеньку храма,
И мы съели наших страхов крошки.

Кошка