Иногда хочется знать, какова жизнь у тебя, Иринуш-ка, там в Москве?
15 часов 30 минут — 47° 15' S 33° 45' Е.
Велик и необъятен мир Божий!
Нельзя ни сосчитать, ни измерить его, а знает всему меру, вес и число только сам Бог, сотворивший все.
Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй меня!
Курс —149°.
Последние сутки Федор работал с поврежденным гротом. Вот что сам шкипер рассказал во время телефонного разговора:
«Вчера весь день непрестанно шел моросящий дождь. Плохая видимость, сыро. Тут и так холодно, а к этому добавился дождь. Менял пины на беготках на мачте[33]. Приходится работать голыми руками, без перчаток, так как много мелких деталей.
Как и предполагал, основная сложность будет с заменой самой нижней латы[34]. Нижняя часть паруса пострадала больше всего. По всей вероятности, придется идти с зарифленным на одну полку гротом до экватора и на относительно гладкой воде попробовать поменять лату и отремонтировать оторванный карман.
Обычно в такую погоду 80 % времени я нахожусь внутри яхты у приборов. А тут весь день — на палубе и поэтому заметил, что моя яхта зашла в район плотного скопления медуз. Величиной они с чайное блюдце и белого цвета. Плотность, как кисель. Было слышно, как они шуршат вдоль борта яхты. Хотел поймать ведром и сфотографировать. Даже привязал конец шкота к ручке ведра, но потом передумал. Вдруг они ядовитые и можно получить ожог.
Это все было вчера. Этой ночью ветер усилился до 50 узлов и держался до рассвета. Я шел под солентом (120 м2) и думал, что его вырвет и унесет в океан вместе со штагом, на котором он крепится. Его так набило, что я физически не мог провернуть лебедку, чтобы закрутить, даже на самой маленькой скорости. Ночь, дождь, ничего не видно. Кое-как скрутил солент и поставил стаксель (70 м2) с двойными шкотами. Всю ночь шел под стакселем. Волны — это огромные горы за кормой. Ночь была на выживание.
Ли (метеоролог Ли Брюс) написал, что ветра меньше на 45-м градусе севера. Мне нужно сделать джайб (поворот фордевинд), чтобы пойти на северо-восток. Поворот сделать не могу, так как сначала надо слить балласт, потом сделать поворот, затем опять залить балласт. При таком ветре, даже под одним стакселем, лодку без балласта сразу положит мачтой на воду. Ветер задавливает нас на юг. Идем курсом 110—120°.
На попутном ветре и на гребнях огромных волн лодка постоянно уваливается. Я уже оглох от визга автопилотов. Как им тяжело держать ее на курсе! Автопилоты греются. Переключаю их каждый час. У меня стоят такие же модели автопилотов, что и на лодках в Vendee Globe, но наш вес 27 тонн, а у них всего 10 тонн.
На яхте установлены самые большие серийные автопилоты марки Raymarine и B&G. В этом плавании я пришел к выводу, что на будущее на эту яхту надо заказывать специальные, более мощные автопилоты — спецзаказ.
