Витька пришёл к Колчаку жаловаться вечером домой, с разбитым лицом и рассечённой бровью.
– Ты посмотри, что со мной сделала дикая портовая молодёжь с бараков. Главное снасти забрали, там леска у меня японская. Жалко, она дорогая и достать трудно. Помоги, пожалуйста, вернуть? – просил Витёк Колчака.
– Завтра приходи ко мне, мы с тобой сходим и утрясём всё. Не расстраивайся, и донки твои вернём и шпану накажем, – успокаивал он Витька.
– Спасибо, если так всё будет. Донки жалко, – ныл чудаковатый Витёк Леонов.
На следующий день Колчак с побитым Витей Леоновым пошли в посёлок, который находился в пятистах метрах от порта. Диких парней они нашли быстро, те сидели у озера пили вино и закусывали селёдкой с хлебом. Сумка инкассаторская, лежала в траве заполненная вином.
Вся компания без исключения, Колчака знала и хорошо были осведомлены о его биографии. Увидав Колчака с их вчерашним знакомым, они быстро изменились в лице.
– Пацаны, вам повезло, что он обратился ко мне, а не к Луке, – спокойно сказал им Колчак, – Лука вас всех бы может, и не замочил, но инвалидами точно сделал.
Колчак присел на корточки, взяв селёдку за хвост, потряс ей и внезапно начал наносить ей удары по напугавшим лицам пацанов. Витя Леонов стоял и смотрел на лёгкую расправу, сам ничего не предпринимая. За свою жизнь он ни на кого не поднимал руки, и его никогда не обижали. Знали, что Витёк носитель безобидности и добродушия.
Прекратив стегать их селёдкой, Колчак обратился к равнодушно стоявшему Вите.
– Будешь с ними толковать, как они с тобой вчера говорили?
– Нет, пускай мне снасти вернут? Мне больше ничего не надо, а сумка моя здесь лежит.
Один из парней сорвался с места и забежал в ближайший сруб бани. Откуда он вынес обернутые в тряпку снасти.
Витёк проверил снасти. Убедившись, что все донки целы, он подошёл к сумке и начал выкладывать вино.
– Оставь вино в сумке? – грозно сказал ему Колчак, – это небольшая компенсация за твои побои.
– А можно? Они не обидятся? – нерешительно спросил Витёк.
– Бери, я тебе сказал? – рявкнул Колчак. – Пока у тебя побои не пройдут, они каждый день будут радовать тебя подобными подарками. Если конечно, ты будешь приезжать регулярно на рыбалку.
– Вы поняли, что я сказал или повторить? – взяв в руки селёдку, Колчак угрожающе начал помахивать ей перед лицами парней.
– Поняли, – виновато в разнобой ответили они.
– Ну, вот и ладненько, будем считать, что конфликт исчерпан и впредь вы Витьку не будете засад устраивать.
Пацаны были рады от счастья, что легко отделались, за свой беспредельный поступок, а Витёк в течение недели ежедневно приезжал на рыбалку, где выпивал дармовую бутылку вина, ловил рыбу и благословлял Колчака.
Вите Леонову в последний день отдачи дани, провинившиеся парни, принесли три бутылки вина, которые он выпил на берегу один, и вместе с уловом и велосипедом попал в вытрезвитель. Когда его в субботу, на следующее утро выпустили, он встретил Колчака у подъезда.
– Гады, из моей рыбы уху сварили, запах стоял на весь вытрезвитель, – причитал Витёк.
– Выпускать не хотели, у меня денег с собой не было. Хорошо со мной ночевал один мужик, твой знакомый, который при бабках был. Заплатил за меня, и опохмелил утром, – довольным голосом сказал Витёк.
– Что это за мужик? – спросил Колчак.
– Евгений его зовут, говорил, сидел с тобой.
– Со мной наших земляков Женек не было, с которыми я вращался, ты чего – то путаешь Витёк, – отмахнулся от него Колчак, и направился домой.
– Ничего я не путаю, – обиделся Витёк, хватая Колчака за локоть, – может он и не с нашего города, но про тебя он мне много говорил. Выпытывал у меня, где ты живёшь, работаёшь. Обещал в гости к тебе зайти. Я его спрашиваю, как я с ним рассчитаюсь. А он мне говорит, не переживай, при встрече, как – ни будь, вернёшь долг.
– И, что ты ему рассказал обо мне?
– Как, что? – Всё, что знал, то и сказал, даже про твою будущую свадьбу ему рассказал.
– А, как он выглядел? – выпытывал Витю Колчак.
– Как манекен с витрины. Крепкий, под сорок лет, с холёным лицом, на голливудского артиста похож Курта Рассела. Разговаривает медленно, будь – то, каждое слово обдумывает, – сообщил Витёк.
– Понял я Витёк, о ком ты говоришь, но его не Женя зовут, а Гена и кликуха у него в лагере была Фура, – расстроено сказал Колчак.
Витя, увидав перемену в лице Колчака, – взволнованно спросил:
– Я, что неправильно, что – то сделал?
– Витя, откуда у тебя появилась еврейская интонация, не от Курта Рассела случайно? Долго ты с ним общался?
